Князь Александр Невский - [88]
– Ты доподлинно это знаешь, сыне? – Кирилл коснулся руки князя, посмотрел ему в лицо. – Искушения бывают и у самых достойных. Я слыхал, что латиняне ссылаются на монаха итальянского по имени Иоанн, который якобы это обещание князя Ярослава слышал.
– Лгут они, владыко! – вновь не сдержал своих чувств князь Александр. – Лгут! Я ведь говорил с этим самым монахом. Зовут его Джованни Плано Карпини. Он-то – человек честный. Он открыл мне, кто был тот изменник-боярин, что отца моего оклеветал, и подтвердил, что никакого такого обещания не было. А они мне своё лукавое и злое за отцову волю выдавать пытаются! Вот я и не сумел с собой совладать. Плохо это!
– Да нет! – вновь улыбнулся митрополит. – Надеюсь, теперь ты этих обманщиков надолго от нас отвадил. В прелесть впасть легко, а вот как потом содеянное искупить?.. Я одно тебе скажу: Русь сейчас среди вражьего круга, и быть ей или сгинуть, зависит от того лишь, сохранит ли она веру православную. Ты всё верно сделал, князь.
Разговаривая, они дошли до монастырских стен, однако владыка не спешил в свою келью. Остановился возле колодца, обернулся:
– Чадо, достань-ка мне водицы. Пить захотелось. Уж больно долго проповедь говорил.
Александр охотно схватился за журавля, опустил ведро и почти тут же достал. Студёная вода красиво плескалась в деревянной кадке.
Владыка зачерпнул воду стоявшей на краю колодца деревянной чаркой и с наслаждением принялся пить. Хрустальные капли попадали на его серебряную бороду, блистали в ней крохотными искорками, потом падали назад, в чарку.
– Ай, добра водица, да как бы не простудиться! Не хочешь?
Александр принял у владыки чарку и выпил почти до конца.
– Правда, хорошо! Утешил ты меня, владыко. А то я уж загоревал: три с лишним десятка живу, а владеть собой никак не могу научиться. Что ни говори, а в гнев впадать – грех!
– Ну, считай, что ты покаялся в грехе и я твоё покаяние принял, – усмехнулся митрополит. – А теперь расскажи-ка про Орду. В этот раз ты там долго пробыл. И, чаю я, нарочно задержался, чтоб лучше этих людей понять. Что скажешь про поработителей наших?
Александр развёл руками:
– Что про них сказать, владыко? Кабы можно было предпочесть им латинян, я бы, может, это сделал… Чужие нам татары, чуждые. Они не просто сильны большим скопом, они и живут таким скопом, и сильнее всего в них – повиновение властителю своему. На каждого отдельного человека они вроде бы и внимания не обращают, будто он – муравей, а не образ и подобие Божие…
Но отчего я и по сей час уверен, что лучше жить какое-то время под ними, чем объединиться с католиками, так это от того, что вера любого человека и любого народа татарам безразлична. Они считают, что веровать можно как кому угодно и во что угодно. Считают, что в рай множество путей, куда хочешь, туда и иди!
– Но ведь так ненароком и в ад забредёшь, да сразу того не заметишь! – горестно заметил владыка.
– Я тоже об этом думал. Но для нас сейчас это – спасение. Да, они жгли и уничтожали наши храмы, убивали священников, но если постараться жить с ними в мире, не допуская их свирепых набегов, то нашу веру они трогать не будут. У них, владыко, законом запрещено притеснять какое бы то ни было верование. Я этим воспользовался и добился особой грамоты, чтобы наша церковь была от нападок защищена. В Каракоруме её теперь нельзя притеснять и даже хулить под страхом смертной казни!
– Вот как у них! – всплеснул руками Митрополит. – Ну так слава Богу, что латиняне для себя там такой же грамоты не испросили! Взял бы ты да свои слова гневные латинянам там высказал… И что? Хоть восвояси беги!
Александр видел, что его наставник шутит, и всё же почувствовал себя немного уязвлённым.
– Было б нельзя, я бы с собой совладал! – воскликнул князь. – Но на своей земле я в своей воле.
– Ах ты, чадушко! Нет нашей воли ни на земле, нигде… Только Божья воля есть, только Он здесь и везде волен, а мы если от Его воли отпадаем, то, считай, и нет нас! Хорошо, что ты от татар столько добра для нашей церкви сумел испросить. Тоже небось несладко тебе приходилось. Не всегда ведь они нашу веру-то уважать готовы. Вспомни ещё раз, как князь Михаил Черниговский и боярин его лютую смерть прияли… Скажи-ка: в Каракоруме, как я понял, разных церквей много, и наша там тоже есть. А в Бату-сарае?
– А там её нет, – нахмурился Александр. – Пока нет. Но я своего добьюсь! Как в другой раз в Орду поеду, договорюсь о том, чтоб её построили и чтоб священники были. Благословишь?
– А чего для, думаешь, спрашиваю? – Митрополит вновь положил руку на локоть князя. – Сам с тобой поеду. Помогу. Там русских людей много. Пленённых одних сколько тысяч… Как с выкупом? Ещё кого-то откупили?
– Многих! – оживился князь. – Чем больше богатеет Орда, тем легче рабов выкупать за золото да за побрякушки. У Батыя двадцать шесть жён, так я для каждой серёг золотых, да гривен, да перстней понавёз.
– Им понравилось? – спросил владыка.
– Не знаю, я одну видал. Так ей я понравился.
Митрополит возвёл глаза к небу:
– Что ж это я слышу! А она тебе?
– Нет, владыко. – Александр даже не смутился. – Я, кроме Саши моей, и не вижу никаких женщин. Это правда. А жён ханских понять можно: легко ль одного мужа на двадцать шесть частей делить?
Роман посвящен жизни и творчеству Огюста Монферрана (1786–1858), одного из крупнейших архитекторов XIX в., создателя Александровской колонны, Исаакиевского собора и многих других архитектурных сооружений.Роман Ирины Александровны Измайловой рассчитан на широкий круг читателей, но в особенности будет полезен тем, кто интересуется историей русского искусства и культуры в целом.Для широкого круга читателей.Издание осуществлено за счет средств автора.
На фоне реальных исторических событий, знакомых нам лишь по древнегреческой мифологии, разворачивается действие этого фантастического остросюжетного романа. Автор превращает мифологических героев в живых реальных людей с реальными характерами, но дает им несколько иную судьбу, чем неведомые нам создатели древнегреческих мифов. Из существующих вариантов известного предания о Троянской войне, на основе которых было создано множество литературных произведений, гомеровская «Илиада» была более гениальной, чем остальные, но не более верной исторической правде, которой мы попросту не знаем...
Исаакиевский собор – одно из самых удивительных зданий в мире. Его строительство растянулось на сорок лет (с 1818 по 1858 год). За это время Российскую империю потрясали бунты, стихийные бедствия и эпидемии, однако ценой многих жертв и вопреки тяжелейшим испытаниям главный Собор страны был построен и освящен. Роман Ирины Измайловой в увлекательной форме рассказывает подробную историю строительства Исаакиевского собора, а также биографию его гениального зодчего Огюста де Монферрана, чья жизнь, полная невероятных приключений, может затмить лучшие страницы книг Александра Дюма.
Конец XII века. Ричард Львиное Сердце не вернулся из Крестового похода. В отсутствие короля «старая добрая Англия» превращается в ад – осмелевшие от безнаказанности феодалы грабят и рвут страну на части, простонародье ропщет под гнетом двойных налогов, в лесах и на дорогах хозяйничают разбойничьи шайки, и повсюду гремит имя Робин Гуда, который слывет «благородным разбойником» и защитником угнетенных. Но что за польза народу от его «подвигов», расшатывающих и без того слабую власть и ввергающих страну в кровавую смуту? Станет ли простолюдинам легче, если вся Англия превратится в выжженную мятежами пустыню? Кто в состоянии обуздать бандитскую вольницу и спасти королевство от гибели? Лишь один человек – благородный сэр Эдвин, шериф Ноттингемский…Неожиданный взгляд на судьбу и деяния легендарного разбойника! Шокирующее переосмысление классического сюжета! Именно так Ридли Скотт (режиссер «Гладиатора» и «Царства небесного») задумал снимать свой блокбастер «Робин Гуд», премьера которого стала главным кинособытием года!
В руки молодого историка случайно попадают неизвестные древнегреческие свитки. Занявшись их переводом, ученый внезапно понимает, что стал обладателем уникального сокровища — записок современника или даже участника событий, известных ныне как Троянская война.И первая же рукопись раскрыла перед ученым историю самого известного из героев–гроянцев — Ахилла, историю, разительно не похожую на описанную в мифах. Сын мирмидонского царя Мелся с раннею детства был отдан на воспитание отшельнику и мудрецу Хирону и познал не только искусство боя, но и врачевания.
Для прославленного английского сыщика настали трудные времена: уютную квартиру на Бейкер-стрит сменила лачуга Пертской каторги в Австралии, где Шерлок Холмс отбывает срок за убийство. Здесь мистер Холмс встречает когда-то разоблачённого им вора и убийцу Джона Клея. По странному стечению обстоятельств заклятые враги превращаются в закадычных друзей. Они вместе выводят на чистую воду начальника тюрьмы, тайком разрабатывавшего «левую» золотую жилу. Но в итоге обоим приходится бежать с каторги. Вернувшись в Англию.
Книга «Детские годы в Тифлисе» принадлежит писателю Люси Аргутинской, дочери выдающегося общественного деятеля, князя Александра Михайловича Аргутинского-Долгорукого, народовольца и социолога. Его дочь княжна Елизавета Александровна Аргутинская-Долгорукая (литературное имя Люся Аргутинская) родилась в Тифлисе в 1898 году. Красавица-княжна Елизавета (Люся Аргутинская) наследовала героику надличного военного долга. Наследуя семейные идеалы, она в 17-летнем возрасте уходит добровольно сестрой милосердия на русско-турецкий фронт.
В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.
Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.
Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.
В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород". Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере. Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».
В романе широко использованы исторические сведения и факты из книги Сергея Александрова «Смоленская осада 1609–1611» 1609 год. Польский король Сигизмунд III Август осаждает Смоленск. С первых же дней осады поляки терпят одно поражение за другим. Сигизмунд в бешенстве! Он узнает, что причиной срыва многих кавалерийских операций является таинственный Белый Волк, который нападает ночью на боевых коней и вырывает им горло…
Княгиня Екатерина Романовна Дашкова (1744–1810) — русский литературный деятель, директор Петербургской АН (1783–1796), принадлежит к числу выдающихся личностей России второй половины XVIII в. Активно участвовала в государственном перевороте 1762 г., приведшем на престол Екатерину II, однако влияние ее в придворных кругах не было прочным. С 1769 г. Дашкова более 10 лет провела за границей, где встречалась с видными политическими деятелями, писателями и учеными — А. Смитом, Вольтером, Д. Дидро и др. По возвращении в Россию в 1783 г.
Павел Петрович Свиньин (1788–1839) был одним из самых разносторонних представителей своего времени: писатель, историк, художник, редактор и издатель журнала «Отечественные записки». Находясь на дипломатической работе, он побывал во многих странах мира, немало поездил и по России. Свиньин избрал уникальную роль художника-писателя: местности, где он путешествовал, описывал не только пером, но и зарисовывал, называя свои поездки «живописными путешествиями». Этнографические очерки Свиньина вышли после его смерти, под заглавием «Картины России и быт разноплеменных ее народов».
Во времена Ивана Грозного над Россией нависла гибельная опасность татарского вторжения. Крымский хан долго готовил большое нашествие, собирая союзников по всей Великой Степи. Русским полкам предстояло выйти навстречу врагу и встать насмерть, как во времена битвы на поле Куликовом.