Князь Александр Невский - [8]
И вот на такое княжение благословил Ярослав Всеволодович своих маленьких сыновей, решившись совершить над ними княжеский постриг.
Глава 2
Наставник
Покуда толпа на площади радостно шумела, от терема, выставив вперёд плечо, довольно легко раздвигая людской заслон, шёл к окружённым народом князьям рослый человек, одетый в простое, но ладно и красиво пошитое платье. От прилагаемых усилий ему сделалось жарко, и он расстегнул кафтан синего сукна, открывая светлую шёлковую рубаху и красиво расшитый пояс, как видно, дорогой его владельцу, не то бы не спрятал богатую вещицу под кафтаном.
По виду то был боярин, не молодой, но и не преклонных лет, ему казалось от сорока пяти до пятидесяти. Статный, не полный, но и не поджарый, с красиво седеющей бородой, с уверенным взглядом серых быстрых глаз. У него была к тому же твёрдая походка человека, явно не привыкшего величаво выступать в долгополых мехах и горделиво держать голову, ради того чтоб не упала и не накренилась высоченная шапка.
Он шёл, благодаря своему росту издали видя князя Ярослава и его сыновей. На губах идущего играла улыбка: он всей душой любил князя.
Толпа вокруг продолжала гудеть нестройным хором, но время от времени можно было расслышать отдельные слова и фразы. И одна такая фраза заставила боярина обернуться, чтобы увидать говорящего.
– Любит, любит народ полюбоваться на дива всякие! А тут сразу два дива: двумя князьями больше стало на Руси. Только заметить их нелегко: ни от земли не видать, ни в седле не разглядеть…
Затёршись среди толпы, вблизи чернели две фигуры. Двое людей, одетых в чёрное, осторожно протирались ближе к князьям. Один из них и произнёс слова, что привлекли внимание боярина.
Но и не только его.
Стоявший поблизости дружинник тоже резко обернулся:
– Говорят: мал золотник, да дорог! Совершился княжеский постриг, стало быть, сыновья Ярославовы – князи наши.
И возвысив голос, дружинник крикнул:
– Слава! Слава Ярославичам!
– Слава, слава! – охотно подхватил старший из волхвов[6] (а что перед ним забредшие на праздник волхвы, шедший от терема боярин понял сразу, едва их увидел. – Слава, слава… Только для славы пока и гожи. Князь думает: на коней посадил, вот они уж и князи… А что они могут? Ни на битву, ни для беседы мудрой не доросли. И случись чего, не от сиськи же мамкиной побегут нас спасать!
– Разве что с Божией помощью враз и вырастут! – воскликнул другой волхв. – Сказку-то слыхали: там княжич какой-то не по дням, а по часам рос… Только вот сказка сказкой, а на деле-то от Бога таких чудес и не видать…
Дружинник гневно нахмурил брови, но не успел ничего сказать, Седобородый боярин сделал шаг к говорившим и ухватил одного из них за край широкого чёрного рукава:
– А вы-то с чего взялись Божью волю обсуждать, нехристи?! Шли бы отсюда оба! В праздник мы всякому рады, только вот народ русский гневить не стоит!
Чёрные фигуры мигом растворились в толпе. Исчезли с такой быстротой, будто ушли в землю.
– Это что за вороньё? И с чего они тут каркают? – справился у боярина дружинник. – Не видал я у нас таких.
Боярин в ответ поморщился:
– Да вот, пожаловали. Волхвы хазарские. Колдуны. Сколь их не гонят, а они всё едино лезут, народ православный смущать…
В это время князь Ярослав приметил боярина – тот был уже достаточно близко – и, в свою очередь, направился к нему:
– А я всё гляжу: где ж ты, друже Фёдор Данилович! Чего ж не подойдёшь?
Взяв старинного друга под локоть, князь подвёл его к своим сидящим в сёдлах сыновьям и, не пряча улыбки, проговорил:
– Вот тебе, боярин Фёдор Данилович, княжье поручение: отныне двум молодым князьям ты – воспитатель и учитель. Обучай их со всем умением да со всей охотой делу ратному, езде верховой, всему, что сам так хорошо умеешь. Чтоб не хуже тебя были. В пять годов управишься?
Фёдор Данилович тоже улыбнулся:
– Рад служить, княже. Коли в тебя сыны удались, так им наука не в тягость станет. Справятся!
– Верю, что справятся! – кивнул Ярослав Всеволодович. – Но уж и ты постарайся!
Князю подвели коня, и он, оказавшись в седле, крикнул с его высоты:
– Праздник у нас, русские люди, праздник! Всем сегодня дары раздаю. Князей да бояр жалую златом и серебром, мехами да тканями драгоценными! Люд простой на пир зову. Сейчас столы накроют, да и выпейте за сынов моих, новых ваших защитников! Никто нынче отсюда не уйдёт, чары не опрокинув да пряником не заев! Веселитесь, люди! Праздник!
С этого дня настоящее детство для Фёдора и Александра закончилось. Началась наука, которую полагалось узнавать всякому, рождённому мужчиной, а уж тем паче – князем. Правда, не всякий приобщался к этой науке так рано, да и княжеский постриг в семь и в пять годов от роду совершался над отроками очень редко. Пожалуй, что братья Ярославичи оказались первыми…
Их учитель исполнял поручение князя Ярослава со всем пристрастием, иногда, казалось, забывая, что обучает всем премудростям маленьких детей.
Каждый день начинался отныне для мальчиков одинаково. После утренней молитвы они шли вслед за боярином Фёдором на двор позади терема, скидывали свои кафтанчики и надевали поверх рубах широкие простёганные доспехи, сшитые из грубой холстины и туго набитые конским волосом. Они прикрывали грудь и живот. Закрытой оказывалась и спина, только вот конский волос туда, на обратную сторону, не подшивали – повернёшься к противнику спиной, пеняй на себя…
Роман посвящен жизни и творчеству Огюста Монферрана (1786–1858), одного из крупнейших архитекторов XIX в., создателя Александровской колонны, Исаакиевского собора и многих других архитектурных сооружений.Роман Ирины Александровны Измайловой рассчитан на широкий круг читателей, но в особенности будет полезен тем, кто интересуется историей русского искусства и культуры в целом.Для широкого круга читателей.Издание осуществлено за счет средств автора.
На фоне реальных исторических событий, знакомых нам лишь по древнегреческой мифологии, разворачивается действие этого фантастического остросюжетного романа. Автор превращает мифологических героев в живых реальных людей с реальными характерами, но дает им несколько иную судьбу, чем неведомые нам создатели древнегреческих мифов. Из существующих вариантов известного предания о Троянской войне, на основе которых было создано множество литературных произведений, гомеровская «Илиада» была более гениальной, чем остальные, но не более верной исторической правде, которой мы попросту не знаем...
Исаакиевский собор – одно из самых удивительных зданий в мире. Его строительство растянулось на сорок лет (с 1818 по 1858 год). За это время Российскую империю потрясали бунты, стихийные бедствия и эпидемии, однако ценой многих жертв и вопреки тяжелейшим испытаниям главный Собор страны был построен и освящен. Роман Ирины Измайловой в увлекательной форме рассказывает подробную историю строительства Исаакиевского собора, а также биографию его гениального зодчего Огюста де Монферрана, чья жизнь, полная невероятных приключений, может затмить лучшие страницы книг Александра Дюма.
Конец XII века. Ричард Львиное Сердце не вернулся из Крестового похода. В отсутствие короля «старая добрая Англия» превращается в ад – осмелевшие от безнаказанности феодалы грабят и рвут страну на части, простонародье ропщет под гнетом двойных налогов, в лесах и на дорогах хозяйничают разбойничьи шайки, и повсюду гремит имя Робин Гуда, который слывет «благородным разбойником» и защитником угнетенных. Но что за польза народу от его «подвигов», расшатывающих и без того слабую власть и ввергающих страну в кровавую смуту? Станет ли простолюдинам легче, если вся Англия превратится в выжженную мятежами пустыню? Кто в состоянии обуздать бандитскую вольницу и спасти королевство от гибели? Лишь один человек – благородный сэр Эдвин, шериф Ноттингемский…Неожиданный взгляд на судьбу и деяния легендарного разбойника! Шокирующее переосмысление классического сюжета! Именно так Ридли Скотт (режиссер «Гладиатора» и «Царства небесного») задумал снимать свой блокбастер «Робин Гуд», премьера которого стала главным кинособытием года!
Героический троянский поход греков закончился, Троя лежит в руинах, но Троянская война продолжается в судьбах ее героев. Тени войны, словно древние богини мщения — эринии, — преследуют их. Мужественный Ахилл и героический Гектор отплывают от берегов Трои в поисках жены и сына нового троянского царя. Долгие годы проведут они в странствиях, судьба пошлет им самые невероятные приключения и снова и снова будет сталкивать их с былыми друзьями и врагами.Обо всем этом в новом, безумно увлекательном романе Ирины Измайловой «Герои Троянской войны», который является продолжением романа «Троя».
Середина XVIII века. На просторах Карибского моря идет бесконечная война за вест-индские колонии с их несметными богатствами. А на войне, как известно, все средства хороши — на словах осуждая морской разбой, великие державы не брезгуют помощью пиратов. Их черные флаги с «веселым Роджером» наводят ужас на портовые города; встречи с ними избегают даже военные корабли. И на все Карибское море гремит имя пиратского капитана по прозвищу Черный Алмаз — неуловимого, словно призрак, стремительного и опасного, как акула, загадочного, как сама смерть.
В основу романов Владимира Ларионовича Якимова положен исторический материал, мало известный широкой публике. Роман «За рубежом и на Москве», публикуемый в данном томе, повествует об установлении царём Алексеем Михайловичем связей с зарубежными странами. С середины XVII века при дворе Тишайшего всё сильнее и смелее проявляется тяга к европейской культуре. Понимая необходимость выхода России из духовной изоляции, государь и его ближайшие сподвижники организуют ряд посольских экспедиций в страны Европы, прививают новшества на российской почве.
Владимир Войнович начал свою литературную деятельность как поэт. В содружестве с разными композиторами он написал много песен. Среди них — широко известные «Комсомольцы двадцатого года» и «Я верю, друзья…», ставшая гимном советских космонавтов. В 1961 году писатель опубликовал первую повесть — «Мы здесь живем». Затем вышли повести «Хочу быть честным» и «Два товарища». Пьесы, написанные по этим повестям, поставлены многими театрами страны. «Степень доверия» — первая историческая повесть Войновича.
«Преследовать безостановочно одну и ту же цель – в этом тайна успеха. А что такое успех? Мне кажется, он не в аплодисментах толпы, а скорее в том удовлетворении, которое получаешь от приближения к совершенству. Когда-то я думала, что успех – это счастье. Я ошибалась. Счастье – мотылек, который чарует на миг и улетает». Невероятная история величайшей балерины Анны Павловой в новом романе от автора бестселлеров «Княгиня Ольга» и «Последняя любовь Екатерины Великой»! С тех самых пор, как маленькая Анна затаив дыхание впервые смотрела «Спящую красавицу», увлечение театром стало для будущей величайшей балерины смыслом жизни, началом восхождения на вершину мировой славы.
Главные герои романа – К. Маркс и Ф. Энгельс – появляются перед читателем в напряженные дни революции 1848 – 1849 годов. Мы видим великих революционеров на всем протяжении их жизни: за письменным столом и на баррикадах, в редакционных кабинетах, в беседах с друзьями и в идейных спорах с противниками, в заботах о текущем дне и в размышлениях о будущем человечества – и всегда они остаются людьми большой души, глубокого ума, ярких, своеобразных характеров, людьми мысли, принципа, чести.Публикации автора о Марксе и Энгельсе: – отдельные рассказы в периодической печати (с 1959); – «Ничего, кроме всей жизни» (1971, 1975); – «Его назовут генералом» (1978); – «Эоловы арфы» (1982, 1983, 1986); – «Я все еще влюблен» (1987).
Когда-то своим актерским талантом и красотой Вивьен покорила Голливуд. В лице очаровательного Джио Моретти она обрела любовь, после чего пара переехала в старинное родовое поместье. Сказка, о которой мечтает каждая женщина, стала явью. Но те дни канули в прошлое, блеск славы потускнел, а пламя любви угасло… Страшное событие, произошедшее в замке, разрушило счастье Вивьен. Теперь она живет в одиночестве в старинном особняке Барбароссы, храня его секреты. Но в жизни героини появляется молодая горничная Люси.
Генезис «интеллигентской» русофобии Б. Садовской попытался раскрыть в обращенной к эпохе императора Николая I повести «Кровавая звезда», масштабной по содержанию и поставленным вопросам. Повесть эту можно воспринимать в качестве своеобразного пролога к «Шестому часу»; впрочем, она, может быть, и написана как раз с этой целью. Кровавая звезда здесь — «темно-красный пятиугольник» (который после 1917 года большевики сделают своей государственной эмблемой), символ масонских кругов, по сути своей — такова концепция автора — антирусских, антиправославных, антимонархических. В «Кровавой звезде» рассказывается, как идеологам русофобии (иностранцам! — такой акцент важен для автора) удалось вовлечь в свои сети цесаревича Александра, будущего императора-освободителя Александра II.
Княгиня Екатерина Романовна Дашкова (1744–1810) — русский литературный деятель, директор Петербургской АН (1783–1796), принадлежит к числу выдающихся личностей России второй половины XVIII в. Активно участвовала в государственном перевороте 1762 г., приведшем на престол Екатерину II, однако влияние ее в придворных кругах не было прочным. С 1769 г. Дашкова более 10 лет провела за границей, где встречалась с видными политическими деятелями, писателями и учеными — А. Смитом, Вольтером, Д. Дидро и др. По возвращении в Россию в 1783 г.
Теодор Мундт (1808–1861) — немецкий писатель, критик, автор исследований по эстетике и теории литературы; муж писательницы Луизы Мюльбах. Получил образование в Берлинском университете. Позже был профессором истории литературы в Бреславле и Берлине. Участник литературного движения «Молодая Германия». Книга «Мадонна. Беседы со святой», написанная им в 1835 г. под влиянием идей сен-симонистов об «эмансипации плоти», подвергалась цензурным преследованиям. В конце 1830-х — начале 1840-х гг. Мундт капитулирует в своих воззрениях и примиряется с правительством.
Павел Петрович Свиньин (1788–1839) был одним из самых разносторонних представителей своего времени: писатель, историк, художник, редактор и издатель журнала «Отечественные записки». Находясь на дипломатической работе, он побывал во многих странах мира, немало поездил и по России. Свиньин избрал уникальную роль художника-писателя: местности, где он путешествовал, описывал не только пером, но и зарисовывал, называя свои поездки «живописными путешествиями». Этнографические очерки Свиньина вышли после его смерти, под заглавием «Картины России и быт разноплеменных ее народов».
Во времена Ивана Грозного над Россией нависла гибельная опасность татарского вторжения. Крымский хан долго готовил большое нашествие, собирая союзников по всей Великой Степи. Русским полкам предстояло выйти навстречу врагу и встать насмерть, как во времена битвы на поле Куликовом.