Княгиня Лельянора - [7]

— Это ты несешь бред, и оскорбляешь меня, дорогой кузен, даже не замечая этого, — вскочила с кресла рассерженная графиня, и резко замахала веером перед самым его носом.

— Значит, ты тоже потеряла разум, если решила, что эта девочка может возродить тебя, — кричал Вилонт, — будет счастьем, если ты останешься прежней, а то сразу убей себя, не ожидая ужасных последствий.

— Льяна, ты пробовала это зелье еще на ком то, — после долгих размышлений, спросила у меня графиня, — мой кузен прав, это может быть опасно. Я знаю, что ты хочешь помочь мне, но справишься ли?

— Я вам скажу только одно, моя госпожа, что умру сама, если причиню вам хоть малейший вред, или вам не понравиться моя работа, — и с низким поклоном, продолжала говорить, — год назад мне пришлось так помочь моей подруге Вероне, она выступала со мной в труппе, и все прошло удачно. Правда, красота не принесла ей счастье, но в этом я, наверное, бессильна.

Данара тяжело вздохнув, переглянулась с Вилонтом, и решительно произнесла.

— Я верю тебе, моя девочка, и полностью в твоей власти. У меня нет другого выхода. Ты не представляешь, кузен, как ужасно встретить в глазах любимого мужчины жалость и сочувствие, уж лучше, правда, похоронить себя в «Зеленых холмах» нашего поселения.

После этих слов граф успокоился, а я начала волноваться, вспоминая все нужные заклинания, которым учила меня мама. Она часто применяла их для себя, кузин и отца, поэтому моя семья всегда была молодой и красивой. Все хорошо проверив, я принялась колдовать, в полном смысле этого слова, над моей госпожой, делая вид, что лечу зельем. Главное, было, не выдать свои магические силы, и я старалась никого не пускать на наши целительские сеансы. У графини был дар, но очень слабый, поэтому она ничего не заметила, как я думала.

Уже через несколько дней перед зеркалом стояла самая прекрасная женщина с хрупкой фигуркой, высокой, упругой грудью и стройными ножками. Длинные каштановые локоны закрывали плечи, а большие зеленые глаза, лучились счастьем.

— Это, волшебство, — весело смеялась обнаженная Данара, не переставая крутиться перед зеркалом, — я прекрасна и счастлива. Теперь, мне не страшны никакие интриги. Сила женщины в ее красоте, тогда она сможет манипулировать мужчинами, как захочет. Я готова отправиться во дворец.

Несколько дней прислужники не отдыхали, собирая в путь госпожу, а я не знала, что же будет со мной, и переживала. Оставаться одной с графом в поместье, не то, чтобы боялась, но в мои планы не входило битва с господином, а напроситься с графиней, считала не приличным, после своей услуги.

— Ты едешь со мной, Льяна, — успокоила она меня, — собирай свои вещи и книги. У Императора двое детей примерно твоего возраста, и я добьюсь разрешения, чтобы тебя обучали с ними вместе. У них самые лучшие профессора, и такая огромная библиотека. Тебе там будет не скучно, и Аталлот мне не откажет в такой маленькой просьбе. Ты для меня больше чем воспитанница. Мы подруги, — и госпожа душевно поцеловала меня, а я, давно забывшая про ласки, расплакалась и убежала собираться в дорогу. Вечером перед отъездом у Вилонта с графиней состоялся серьезный разговор.

— Не хочется отпускать вас одних в Градмин, — начал он говорить, удобно расположившись в кресле, — сейчас не очень спокойно на дорогах, поэтому возьму с собой не большой отряд стражников. Так будет спокойней.

— Я, думала об этом, твое присутствие будет совсем не лишним, — серьезно отвечала графиня, — если Император прислал несколько посыльных, чтобы поторопить меня, то во дворце не спокойно. Мне не помешает там друг.

— Все же ты заставила своего любовника нервничать, задерживаясь и не отвечая на послания, — не весело засмеялся кузен, — не ожидал от тебя такой смелости. Ты становишься решительной и уверенной женщиной.

— Да, и этим я обязана Льяне, — загадочно улыбалась Данара, — вот что с девушками делает прекрасная внешность. Мы вспоминаем о гордости, требуем уважения, и начинаем понимать, что достойны настоящих чувств, а не, только, согревать постель.

— И что ты думаешь о своей воспитаннице, — перешел на серьезный разговор Вилонт, — все еще уверена, что она простая поселянка?

— Конечно, нет, — не удивилась такому вопросу графиня, — я сразу поняла, что эта девочка, не так проста, как говорила. С ней рядом хорошо и уютно, ее улыбка согревает, как солнце, но магия у нее темная. Когда она расчесывает меня, мое тело расслабляется и наполняется негой. У нее дар ангела, но я не могу его увидеть, она хорошо умеет хранить свои тайны.

— Тогда прикажи ей рассказать про себя всю правду, — заинтересовался ответом кузины граф, — она же живет в твоем доме? Пусть доверится нам.

— Нет, Вилонт, я никогда не заставлю Льяну сделать ничего против ее воли, и даже не потому, что она сделала меня счастливой. Это девочка достойна уважения и доверия. Когда будет готова к откровенности, сама все расскажет нам, — строго отвечала Данара, не принимая никаких возражений, и ее кузену пришлось согласиться. Для себя он решил, следить за девчонкой, чтобы разгадать ее тайну.

Выехали мы очень рано. Загрузили своими нарядами и необходимыми вещами три повозки, а сами устроились в карете, которая, на мое счастье, меня год назад сбила. После несколько проведенных в дороге часов, около болота с одной стороны и темного, непроходимого леса, с другой, наш обоз остановил отряд хорошо вооруженный воинов, и на наши увещевания, что мы направляемся во дворец Императора, по его приглашению, нас презрительно игнорировали, и, угрожая оружием, заставили выйти из кареты. Пришлось с ними сражаться. Моя госпожа заранее почувствовала угрозу, и предупредила об этом кузена. Так, что стража графа была готова к бою, но все равно я ужасно нервничала. Предложила свою помощь, объясняя, что умею хорошо обращаться с кинжалами, но графиня Данара, удерживала меня в карете, говоря, что кузен со своим воинами, справится без нас, и не нужно рисковать.