Книжный магазин у реки - [74]

Мартиник заметила, как Марсия нервно поправила свою идеальную прическу. Сестра явно что-то скрывала, в другой раз Мартиник не стала бы проявлять настойчивость, но сейчас ведь речь шла о ее дочери.

– Ты уверена? – продолжила Мартиник. – Совсем ничего не рассказывала?

Марсия теребила в руках салфетку.

– Когда наконец принесут еду? – спросила она, глядя в сторону, через плечо Мартиник.

– Если тебе что-то известно, ты должна рассказать мне! Подумай, а если бы это был Спенсер или Стерлинг?

Взгляд сестры блуждал по ресторану. Она что-то знала! Мартиник чувствовала, как ее начинает охватывать паника.

– Ну, скажи мне, что тебе известно! – вновь взмолилась она.

Марсия втянула голову в плечи, вид у нее был пристыженный.

– Не могу.

– Почему?

Она достала носовой платок и методично, один за другим, принялась вытирать пальцы.

– Потому что я обещала Анджеле. – Глаза Марсии блестели, когда она вновь взглянула на Мартиник. – Если бы это было что-то опасное, я, естественно, сказала бы тебе! Ты предлагаешь мне предать ее? Разве не лучше, чтобы она продолжала доверять мне сокровенное?

Мартиник почувствовала спазм в желудке. Значит, дочь предпочитает рассказывать о своих проблемах Марсии, а не ей.

– Ну скажи хотя бы, о чем идет речь? – в изнеможении прошептала Мартиник.

Марсия нервно сглотнула.

– Я думаю, тебе лучше спросить Пола.

– Пола? Он тоже в курсе?

Сестра кивнула, а Мартиник захотелось провалиться сквозь землю. Получается, Анджела разговаривала со всеми, кроме нее. Закрыв лицо руками, Мартиник глубоко вздохнула. Она совершенно никчемная мать, если даже родная дочь не доверяет ей.

– Мне пора, – пробормотала Мартиник.

– Но мы же еще не поели.

Поднявшись из-за стола, Мартиник собрала вещи.

– Мне очень жаль, Марсия, но я не могу здесь оставаться. Можешь съесть мою пасту. Или попроси упаковать ее с собой и отдай любому бедняге, который все еще употребляет в пищу глютен.

Несмотря на протесты Марсии, Мартиник покинула ресторан и вдохнула прохладный осенний воздух. После нескольких глубоких вдохов ей стало лучше; остановившись за углом книжной лавки, Мартиник прислонилась к стене. Что, в самом деле, происходит в ее жизни?

Мартиник попыталась вспомнить, как долго Анджела избегает ее. Перед окончанием занятий в школе они вместе ходили за покупками, купили все, что дочь хотела, и очень приятно провели время.

Мартиник посчитала. Всего пару недель спустя скончалась Сара, и Мартиник практически перестала бывать дома. Отчасти потому, что переживала потерю подруги, отчасти – из-за ответственности за руководство магазином, которую ей пришлось взвалить на себя. Могла ли она, поглощенная собственными проблемами, упустить из виду события, случившиеся в жизни Анджелы?

Мартиник закрыла рот рукой. Ведь Анджела была здорова? В противном случае Пол обязательно сказал бы ей об этом. О чем еще могла идти речь? Мысли стремительно проносились в голове, подсказывая различные сценарии, один хуже другого.

Она достала мобильный. Надо обязательно поговорить с Полом. Ей необходимо знать, что случилось!

Дрожащей рукой разыскав его номер в телефоне и нажав на кнопку вызова, Мартиник слушала сигналы на другом конце провода, затаив дыхание от страха, но ответа так и не последовало. Когда до нее донеслись слова автоответчика, она повесила трубку и тут же начала звонить снова, и так – несколько раз, однако на четвертый сдалась. Пол все равно перезвонит ей, увидев пропущенные вызовы, а нет, так он по четвергам обычно возвращается домой пораньше.

Мартиник убрала телефон в сумочку. Было трудно собраться с мыслями. Часть ее души хотела схватить такси и мчаться в офис Пола, в то время как другая успокаивала, нашептывая, что она просто себя накрутила. Вдобавок в книжной лавке не могли обойтись без нее.

Мартиник вздохнула. У нее было моральное обязательство перед Сарой – сделать все, что в ее силах, чтобы «Риверсайд» выжил, но теперь Мартиник не знала, сколько еще протянет. От мысли, что все эти длинные вечера, которые она провела в конторе магазина, Анджеле требовалась ее помощь, на глазах выступили слезы. Ну что это за мать, которой не было на месте, когда дочь нуждалась в ней?

Мартиник вытерла глаза. Значит, она сама виновата в том, что произошло? В том, что дочь больше не доверяет ей? Может быть, ей следовало сидеть дома, как Марсии, а не работать?

Мартиник всегда гордилась тем, что работала. Так же, как ее муж Пол, она уделяла внимание карьере и получила высшее литературоведческое образование. К хорошо оплачиваемой работе это, признаться, не привело, но Мартиник любит то, чем занимается. Может быть, она сделала неправильный выбор? Может быть, Анджеле было бы лучше, останься Мартиник навсегда дома?

Мартиник с усилием сглотнула. Зачем, в принципе, задаваться сейчас таким вопросом? У них в семье никогда даже не обсуждалось, что она может быть домохозяйкой. Во-первых, им был нужен второй доход, во-вторых, она сама хотела работать.

Достав мобильный, Мартиник начала формулировать смс-сообщение Анджеле. Дочь будет ночевать у подруги, поэтому расспрашивать ее сейчас без толку, ответа все равно не получишь. Вместо этого она написала: «Надеюсь, все хорошо. Люблю тебя, мама».