Книжка для раков. Книжка для муравьев - [37]

И тогда желание Фердинанда становилось поистине неукротимым. Он протягивал свои ручонки и говорил: «О, да! Да, миленький папа! Скорее дай мне это!» Истомившись, маленький Фердинанд в конце концов получал торт. Затем дело доходило до остальных детей, с которыми он проделывал то же самое.

Но он никогда этого не проделывал, если подавал им на стол горох или кашу на воде.

Если же на стол попадало какое-нибудь лакомство, то он опять начинал вести себя странно. «Ах! – имел он обыкновение говорить. – Это нечто необыкновенное, сегодня мы можем получить истинное удовольствие».

Таким способом детям внушили, что для человека нет большего счастья, чем полакомиться чем-то вкусным, и что пирожное и изысканную пищу надо предпочитать простым овощам.

Так как у каждого человека есть стремление к счастью, то и у детей мастера Иова непременно должна была появиться неуемная тяга к лакомствам, подбивавшая их выискивать любую возможность для осуществления своего стремления. В результате они стали лакомками.

Как сделать детей ненасытными

Следи за тем, чтобы у них всегда был набит желудок

Мадам Кунигунде считала себя чересчур благородной, чтобы возиться со своими детьми. Это, полагала она, для простого люда. Поэтому сразу после родов она передала своего маленького Адольфа одной старушке по имени Сибилла и сказала: «Вот вам Адольф! Вверяю его вашему попечению. Следите за ним, заботьтесь о нем так, как если бы он был вашим ребенком! А я сумею вам это компенсировать».

И госпожа Сибилла, добрая честная женщина, и в самом деле ухаживала за маленьким Адольфом так, как если бы он был ее собственным ребенком.

От своей бабушки она слышала, что маленькие дети еще не могут сказать, чего им недостает, а потому и не могут знать, сыты ли они, и их нужно кормить до тех пор, пока они не начнут срыгивать. Поэтому госпожа Сибилла всякий раз кормила маленького Адольфа до тех пор, пока он не срыгивал, и чтобы уж действовать наверняка, она несколько раз обратно засовывала ему срыгнутое, пока окончательно не убеждалась, что ничего больше уже не влезет.

Таким образом Адольф всякий раз получал в три раза больше, чем требовал его маленький желудок, благодаря чему уже тогда тот стал довольно просторным.

Когда он начал говорить, то каждое утро его первым словом было: «Булочка!», – и госпожа Сибилла спешила ее ему раздобыть. Как только булочка съедалась, он шел в комнату папы, который пил свой кофе, целовал его и получал взамен пару чашек кофе и пару пфеннигов на булочку.

Тем временем вставала мама, к которой прокрадывался Адольф, целовал ей руки и непременно должен был выпить с мамой горячего шоколада и съесть несколько сухариков.

Если этого было мало, то он наносил несколько утренних визитов своим родственникам, где повсюду ему что-нибудь подавали на стол, и он это тоже съедал.

Потом приближался обед, когда ему опять доставалась хорошая порция. Вторая половина дня проходила, как первая, а ложась спать, он имел обыкновение съесть еще несколько фруктов или пару кренделей.

Вот так проходили первые годы жизни маленького Адольфа, если говорить о еде и переваривании пищи, благодаря чему он приобрел в этом деле достойный восхищения навык.

Как сделать так, чтобы детям надоели добрые дела

Не обращай внимания на стремление своих детей быть хорошими, и вскоре им это надоест!

«С сегодняшнего дня, – подумала Каролинка, – я буду очень хорошей, чтобы порадовать любимого папу, который так много заботится обо мне». Едва она встала с постели, как уселась за пяльцы и трудилась настолько усердно, насколько этого можно было ожидать от детей ее лет. «Как обрадуется отец, – говорила она самой себе, – когда войдет в комнату и увидит твое усердие!»

Отец вошел в комнату и не проявил радости. Он взял в руки календарь и посмотрел, будет ли луна вскоре полной. Он вошел еще раз, и Каролинка так ласково на него поглядывала, что, казалось, он обязательно должен был обратить на нее внимание. Но он ее не заметил. Напротив, он устремился к своему мопсу и стал его ласкать. После еды он ушел на званый вечер.

Каролинка тут же отправилась в его комнату, подмела ее, расставила стулья, протерла столы и убрала все, что, по ее мнению, было не на месте. Затем она села и написала ему премилое письмо, в котором горячо заверяла его, что отныне она хочет быть для него очень послушной и хорошей дочерью.

Когда вернулся отец и вошел в свою комнату, Каролинка прокралась к нему, чтобы стать свидетельницей его радости от того, что она такая хорошая.

Но отец не обратил никакого внимания на порядок, наведенный в его отсутствие.

– Где, – спрашивает он раздраженно, – мой письменный прибор?

Каролинка, которая не могла вспомнить сразу, куда она его положила, испуганно заметалась по комнате, стараясь его найти, и сказала: «Я… я…»

– Ты куда-то его задевала, не так ли?

– Да! Я хотела… я хотела…

– Если уж ты такая дура, то не вмешивайся в мои дела!

Бедный ребенок был так огорошен этим, что даже собрался порвать свое письмо.

В конце концов она все же решилась его передать.

– Ступай прочь, – сказал отец, – со своей писаниной. У меня нет сейчас времени с этим возиться.