Книжка для раков. Книжка для муравьев - [36]
Как привить детям любовь к лакомствам
Во время трапезы маленькая Фредерика должна была получать свою порцию первой. Так это однажды было заведено в их доме. Если мать приносила в комнату тарелку с пирогом, то она кричала ей вслед: «Мама, я тоже хочу пирога! Дай мне пирог». И сердечная мать говорила: «Да, Фредерика, сейчас у тебя будет пирог! Подожди лишь минутку, я только нож принесу!» Но Фредерика не умела терпеть. Она настойчиво требовала: «Хочу пирог прямо сейчас». И матери приходилось отрывать ей кусок за куском руками.
Как только накрывали на стол, Фредерика тут же придвигала стул, ставила тарелку рядом с подносом, и мать накладывала ей еду, не дожидаясь застольной молитвы. Хотя подчас муж хотел ее убедить, что так вести себя крайне неприлично, что детям нужно подавать последним, чтобы они научились умерять свои желания, но она всякий раз ему в ответ возражала: «Это всего лишь ребенок, вот когда она станет разумной, все само собой образуется».
Если к родителям приходили гости, то само собой разумелось, что ей первой наливали чашку, а гостям приходилось ждать до тех пор, пока не удовлетворялись требования Фредерики. Затем она висла на матери и вдруг спрашивала: «Ты скоро принесешь конфеты?» Как только их приносили, Фредерика требовала свою часть. Вскоре их съедали. Тогда она теребила мать за фартук, показывала на тарелку и, если мать не хотела этого понимать, говорила: «Хочу конфеты! Дайте конфеты!» И добрая мать протягивала ей за стул одну конфету за другой.
Постепенно Фредерика перестала быть ребенком и превратилась в барышню. Но любовь к сладостям все же сама собой, как думала мать, не исчезла. Как только она видела что-нибудь вкусное, у нее текли слюнки, и она строила всякие козни, чтобы этим завладеть. Матери приходилось все от нее запирать, ибо стоило ей повернуться спиной, как барышня Фредерика была тут как тут и тайком лакомилась. К примеру, однажды мать испекла кулич, чтобы угостить им гостей. Барышня Фредерика не могла дождаться, когда его наконец разрежут, прошмыгнула в кладовку, сдернула выпечку и заперла там кошку, которой затем пришлось испытать на себе гнев рассерженной матери.
Подобных проделок барышня Фредерика теперь совершала множество, и все они постепенно стали известны матери. Она ломала себе голову над тем, откуда все же взялась у девочки необузданная любовь к лакомствам, и тут ее осенило, что однажды она, когда еще была ею беременна, в компании тайком взяла с тарелки вишни. Теперь она полагала, что нашла истинную причину, рассказала об этом Фредерике, и та, иной раз сама все же стыдившаяся своего недостатка, спокойно оставила его при себе, поскольку услышала, что он был унаследован ею, и, стало быть, тут уж ничего не поделаешь.
Господин Антон слышал, что в благородных домах существует мода давать детям карманные деньги. Поскольку ему тоже очень хотелось, чтобы его причисляли к благородным, он также стал давать своим детям на воскресенье карманные деньги, а когда опять приближалось воскресенье, снова выдавал определенную сумму, ни единым словом не выясняя, на что они потратили прошлую.
А расходовали они ее исключительно на лакомства. Изюм, миндаль, морзель[19] и другие подобные сласти – все это постоянно было при них.
Первые недели карманных денег им хватало на то, чтобы оплатить эти расходы. Но так как страсть к сладостям становилась у них все сильнее и в дальнейшем они знакомились с лакомствами все более дорогими, деньги обычно кончались у них уже в понедельник.
Поэтому славным детям приходилось жить всю неделю, не имея возможности хоть что-то достать из кармана. Но это было недопустимо. Поэтому им нужно было подумать о том, как устранить такой недостаток. Вначале они брали взаймы и расплачивались деньгами, предназначенными на будущую неделю. Но так не могло продолжаться долго. Вскоре дело зашло так далеко, что они проели свои карманные деньги уже на четверть года вперед.
Что же было делать? Они перешли к воровству и при этом умели исполнять свою роль весьма хорошо. Поскольку их отец имел немалый доход и сам не знал, сколько у него денег в кассе, они могли незаметно красть у него один гульден за другим.
Безалаберный студент, заложивший все свои вещи и которого несколько недель назад за долги посадили в тюрьму, – это юный Антон. А женщина, о которой идет дурная слава из-за того, что она заложила белье и одежду, чтобы накупить себе всевозможных вкусных пирожных, – это Фредерика, о которой я только что говорил.
Добрый Антон огорчается из-за этого чуть ли не до смерти и теперь непременно хочет узнать, кто сбил его детей с панталыку. «На мне, – сказал он, – вина не лежит, я прививал им только хорошее».
У мастера Иова было много родственников, у которых всегда можно было вкусно поесть. Его приглашали то на свадьбу, то на крестины, то на какой-нибудь другой званый ужин, откуда обычно на другой день для его детей присылали конфеты и печенье. Присланное мастер Иов распределял между ними с такой важной миной, словно раздавал им необычайно ценные вещи. Если он собирался дать маленькому Фердинанду кусок торта, то сперва держал его перед ним какое-то время и говорил: «Гляди, маленький Фердинанд, что я тебе принес! Это самый настоящий деликатес! Он придется тебе по вкусу! Черт побери, пальчики оближешь, когда получишь эдакую вкусность! Хочешь, наверное?»
