Книн пал в Белграде. Почему погибла Сербская Краина - [127]

Руководство Сербии считало, что краинские сербы силой оружия не смогут сохранить свое государство даже в том случае, если она вмешается в войну на стороне РСК. Оно также понимало, что худшим исходом для сербов в Краине будет решение, навязанное Хорватией силовым путем, и не желало этого. Потому оно полагало, что не следует поддерживать РСК в военном строительстве, чтобы не вселять в нее стремление самостоятельно, военным путем защищать свое право на существование. Случись так, власти СРЮ и Сербии получили бы большие проблемы. С другой стороны, невмешательство в войну РСК с Хорватией не одобрило бы общество в Сербии и Черногории, что также стало бы угрозой для властей. Чтобы избежать такого риска, решено было поддержать мирную реинтеграцию РСК в Хорватию. Для реализации этого плана таким образом, чтобы не потерять поддержку своих граждан, использовались два ключевых момента: манипулирование бежавшими от призыва жителями Хорватии и РСК и создание в общественном мнении неприятия вероятности вступления Армии Югославии в войну для защиты РСК.

Из Хорватии и РСК бежало много военнообязанных (около 28 000). Большинство из них относились к возрастной группе 18–40-летних, были наиболее физически годными и наиболее обученными. Государственное и военное руководство требовали направлять их в РСК. Сделать это можно было лишь силой, с привлечением военных структур и МВД. Власти полагали, что массовое возвращение уклонистов в РСК усилит САК, а значит — и позиции противников интеграции РСК в Хорватию. А это было не в интересах официальной власти, и поэтому она саботировала организацию возврата военнообязанных. Конечно, они могли вернуться в РСК, записавшись в добровольцы, но их сбор был поручен второстепенным структурам, а Армии Югославии и МВД было запрещено участвовать в этой работе. Министерство обороны РСК и Главный штаб САК должны были сами заняться (на территории Сербии и Черногории) привлечением в армию добровольцев из числа своих бежавших военнообязанных. В то же время официальная власть давала военнообязанными из Хорватии и РСК статус беженцев, что юридически препятствовало принудительной их отправке в РСК, а присутствие использовала для создания негативного отношения к возможному участию Армии Югославии в обороне РСК. Бежавшие военнообязанные получали работу, что воспринималось отрицательно в условиях, когда тысячи их ровесников, граждан СРЮ, потеряли рабочие места. Беженцам-уклонистам была дана возможность заниматься мелким бизнесом, что служило еще одним доводом в пользу того, что не следует посылать граждан СРЮ воевать в РСК, пока ее жители спекулируют в Сербии и Черногории. Кое-где разжигали недовольство, назначая беженцам из РСК более высокие зарплаты, чем гражданам СРЮ на таких же должностях.

С приближением нападения Хорватии на РСК все сложнее было оправдывать пребывание в Сербии уклонистов. Генерал Мркшич, вступая в должность главы Главного штаба САК, заявил, что все военнообязанные будут принудительно отправлены на родину. Органам МВД было приказано провести мобилизацию «добровольцев». Делалось это крайне грубо. Полиция врывалась в квартиры и помещения в поисках беженцев. «Охотились» на них по рынкам, на улицах, в кафе… На каждом шагу проверяли документы, выявленных уклонистов задерживали и принудительно отправляли в РСК, в их числе часто оказывались и больные, несовершеннолетние, освобожденные от воинской повинности, инвалиды, отправили даже одного безногого (с деревянным протезом) инвалида боев 1991 года. При этом введенная жесткая система контроля крайне затрудняла возвращение в СРЮ тех, кто был отправлен ошибочно. Стоит ли говорить о боевом духе и боеспособности этих «пойманных» воинов?

Негативное отношение жителей в Сербии и Черногории к задействованию частей АЮ в РСК формировалось сознательно, внешнему миру и Хорватии демонстрировали, что Сербия не заинтересована в том, чтобы отправлять назад бежавших военнообязанных. Этим «укреплялось доверие» к соглашениям, тайно заключенным официальной властью с Туджманом и международным сообществом. Своим гражданам постоянно рассказывали о недостойном поведении уклонистов из РСК, пользовавшихся гостеприимством Сербии и защитой, при этом даже не пытаясь принять какой-либо правовой акт для возвращения в РСК военнообязанных, хотя это было вполне возможно сделать. Отсутствие правовой базы позволило Сербии регистрировать уклонистов как беженцев, что распространяло на них действие международных конвенций о беженцах. После падения РСК сербским судам пришлось выносить решения по искам некоторых «добровольцев», поданных против властей Сербии, руководствуясь именно этими правовыми нормами. Так, беженец из Беловара Стево Болич и еще восемь человек выиграли дело, государство Сербия вынуждено было выплатить истцам по 120 тысяч динаров как возмещение ущерба за их принудительную мобилизацию МВД Сербии в середине 1995 и отправку в САК.

Вместо послесловия

Текст этой книги был закончен еще в начале 1998 года. К тому времени невыгодный сербам «Дейтонский мир»[196] прекратил войну в Боснии и Герцеговине. Сохранив в кровавой борьбе свои территории и народ от хорватско-мусульманского геноцида, на переговорах они потеряли и вековые территории.