Книн пал в Белграде. Почему погибла Сербская Краина - [119]

4 августа бой был все-таки принят, эффективность отпора даже превзошла ожидания генерала Мркшича. Но из часа в час росла неизвестность, наступала ночь, что-то еще можно было предпринять. Тут генерала Мркшича вызвали на заседание Верховного совета обороны. Предложив эвакуацию, Мартич решил все дилеммы Мркшича. Генерал хорошо знал две вещи: во-первых, САК самостоятельно неспособна отразить наступление хорватской армии, а во-вторых — что решение об эвакуации населения снимет ответственность с Главного штаба САК за неизбежный при этом развал армии, поэтому на заседании Верховного совета обороны Мркшич не возражал против этого решения. Второй козырь Мркшича бесспорен — вина за развал дисциплины и падение боевого духа в САК лежала на его предшественниках, равно как и на президенте РСК Милане Мартиче. Для генерала Миле Мркшича главным было избежать поражения непосредственно на поле боя, уклониться от решительного сражения и отступить с наименьшими потерями. Наличие решения об эвакуации населения в его глазах стало ключевым оправданием перед Белградом.

Зона эвакуации не ограничивалась лишь Северной Далмацией и южной Ликой, на которые распространялось решение, она охватила весь запад РСК, кроме Кордуна. В движение пришли вся Лика и Бания. Вечером 4 августа генерал Мркшич ни словом не обмолвился о границе зоны, из его слов можно было понять, что речь шла об эвакуации всей западной части РСК.

После принятия решения об эвакуации Милан Мартич и Миле Мркшич действовали согласованно. Дистанция между ними возникла уже с прибытием в Республику Сербскую. Милан Мартич предпочел «царство» Радована Караджича, а Мркшич и далее действовал по распоряжениям из Белграда.

В военной части сценария Мркшич опирался на нескольких ключевых офицеров. Отводом Далматинского корпуса руководил генерал Слободан Ковачевич. Еще 4 августа он уже знал, что народ и армия буду выведены к Петровцу[191] и далее в СРЮ. А в Главном штабе САК этой информации не было до середины дня 5 августа! Ликским корпусом от имени командира Главного штаба Сербской армии Краины руководил генерал Лончар. Еще до полуночи 4 августа он сообщил командованию корпуса, что объявлена эвакуация всей Краины и распорядился о перебазировании сил ВВС и ПВО с аэродрома Удбина. Генерал Бранислав Петрович не знал об этом приказе, хотя он постоянно находился при командире Главного штаба САК. Генерал Ступар с частями Корпуса специальных сил практически не участвовал в боях. Когда были отсечены и окружены 21-й корпус и население Бании, полковник Чедо Булат вступил в переговоры с хорватской армией после которых она образовала коридор для прохода сербов из окружения. Им позволили пройти по автостраде через хорватскую территорию до Сербии. Случилось ли это само по себе, спонтанно, или это было согласовано заранее — сейчас неважно.

Характерно, что после 4 августа уже не было настоящих боев между войсками сербской и хорватской армий. Хорватская армия лишь занимала позиции, оставляемые без боя сербскими бойцам. Но настоящий распад начался на следующий день. Еще до 4 августа из боя «вышла» Гвардейская бригада. Она самовольно оставила позиции на Динаре и собралась в казарме в Книне. 4 августа бойцы бригады отказались выполнить приказ усилить оборону за Велебитом. Уклоняясь от боя, бригада промаршировала через РС в СРЮ. В первый день наступления еще до полудня зону своей ответственности без боя оставила и 1-я легкая бригада (Врлицкая). С Динары до полудня 4 августа без приказа и не вступая в бой ушла и бригада милиции.

Наконец и верхи Республики Сербской и Сербии еще до хорватского наступления знали, что народ и армия оставят западную часть РСК. В Сербии органы власти и МВД уже заранее подготовили центры размещения беженцев из РСК, которых там собирали в колонны. У отступавших частей САК требовали сдать все вооружение и материально-технические средства, солдатам и офицерам настоятельно рекомендовали как можно скорее покинуть РС. Спустя два дня Главный штаб АРС изменил свое решение. Теперь он требовал мобилизацию бойцов САК и их включение в ряды АРС. Это лишь показало импульсивность и полную несогласованность действий лидеров сербского народа в РС и СРЮ.

Книнско-Вуковарские качели

Книн как столица РСК. Коррупция, уклонизм от фронта, высокомерие как причины неприязни к «столице», нежелания ей помогать

Символом борьбы и страданий сербского народа в Хорватии стали два города — Книн и Вуковар. Из Книна призвали к сопротивлению хорватской этнической чистке, Вуковар показал, что народ может бороться, а ошибки политиков — все загубить. Разрушением Вуковара ЮНА опозорила сербский народ перед всем миром. Власти, стоявшей за ЮНА, не требовался нетронутый Вуковар, так как в неразрушенном городе остались бы и хорваты, а в разрушенном Вуковаре не было места ни им, ни тем, кто его рушил. Вуковар как трагический город остался свидетельством «ума» своих разрушителей. Но вину за это возложили лишь на сербов, к тому же в основном на тех, кто веками жил в Хорватии. Но ведь они, даже если бы хотели, не смогли бы его разрушить до такой степени. Разорители Вуковара сейчас в стороне и ведут себя так, будто не имеют никакого отношения к руинам города и к могилам сербов и хорватов.