Книн пал в Белграде. Почему погибла Сербская Краина - [118]

.

Республика Сербская Краина осталась и без поддержки доктора Радована Караджича. Президенту Милану Мартичу было известно, что за два дня до нападения на РСК и за пять дней до падения Грахова и Динарских гор, Караджич отстранил генерала Ратко Младича с должности командира Главного штаба Армии Республики Сербской, который он переименовал в Генеральный штаб АРС и лично возглавил как верховный главнокомандующий вооруженных сил РС. Младича он назначил «специальным советником верховного главнокомандующего по координации совместной обороны Республики Сербской и Республики Сербской Краины». Это решение Караджича парализовало систему управления Армии Республики Сербской так как означало фактическое смещение Младича с поста и отстранение от реального командования. На него должна была лечь ответственность за предстоящую трагедию РСК, о которой хорошо знали Караджич, Мартич и Милошевич, генералы Миле Мркшич и Ратко Младич, и в любом случае Момчило Перишич как руководитель Армии Югославии. Решение Караджича стало важной частью сценария ликвидации РСК и началом пути к Дейтону. Это подтвердил и генерал Младич, заявив 4 августа 1995 года, что решение Караджича — «своего рода сценарий в момент нападения хорватской армии на РСК и РС и в момент начала контрудара АРС для освобождения Грахова и Гламоча». Младич видел в этом «продуманный ход по расколу сербского национального единства, (предпринятый. — Прим. перев.) по указанию мировых властителей». Младич назвал решение Караджича «тяжелым ударом по нашим усилиям, ставящим под вопрос достигнутые результаты и конечный исход войны».

В первый день нападения на РСК, когда ожидались результаты контрудара АРС на направлении Грахова и Гламоча, генерал Ратко Младич подчеркнул в заявлении: «Мое назначение на должность специального советника и координатора совместной обороны РС и РСК в условиях, когда не проведено объединение ни государств, ни армий, когда армия РСК подвергается невиданному нападению усташей и когда усташеско-мусульманская коалиция, с помощью иностранных покровителей ведет широкомасштабное наступление на РС и РСК и сербский народ — является саботажем уже отлаженной системы управления войсками и подрывом оборонной мощи, грязной политической игрой».

К «грязным политическим играм» относился именно сценарий ликвидации РСК. Об этом ясно сказал генерал Младич, поняв комбинации тех, кто кроил судьбы сербского народа. Он и Главный штаб АРС были главной помехой сценарию, касавшегося не только одной РСК, но и всего сербского народа в целом. Участники плана нейтрализации сопротивления сербского народа давали устные, тайные гарантии. Те, кому не хватало духу открыто поддержать армию и воспользоваться хотя бы теми результатами, которых она добилась борьбой, поверили обещаниям иностранцев, дарившим победу врагам сербского народа и потерявшим какое-либо значение после поражения. А именно те, кто давали Караджичу эти гарантии, в итоге не только заставили его отказаться от власти, но и объявили его военным преступником[190].

Генерал Миле Мркшич, командир Главного штаба САК в день начала нападения на РСК отказался исполнять приказы Милана Мартича, своего верховного главнокомандующего, потому решения президента не могли дойти до командования какой-либо воинской части или подразделения. Это был классический госпереворот, только без смещения и ареста главы республики, так как в этом не было необходимости. Осознав это, в середине дня 4 августа 1995 года Мартич правильно оценил обстановку, но сделал ошибочные выводы. Он верно понял — РСК предоставлена сама себе: «совместная оборона» сербских государств оказалась фарсом, которым обманывали народ Краины, «международное сообщество» из гаранта и защитника стало пристрастным участником хорватской агрессии, в соответствии с приказом генерала Мркшича нельзя отвечать на агрессию ракетными ударами по городам Хорватии и надеяться на помощь Вуковарского корпуса в отражении нападения на западную часть РСК. Хорватию, конечно, нельзя трогать.

В таких условиях Милан Мартич мог выбирать между самостоятельным продолжением борьбы и отказом от обороны Краины. Он посчитал, что самостоятельная борьба завершится поражением с неизбежным геноцидом населения и армии и тогда его назначат если не единственным, то главным виновником трагедии: роль, которую он играл в Краине еще с 1990 года, позволит другим сделать его козлом отпущения. Отсюда и его решение об уходе всего народа из РСК. Президент наивно надеялся, что это заставит режим в Белграде и международное сообщество вмешаться в конфликт для предотвращения тотального изгнания населения. Во всем он ошибся. Решение об эвакуации населения было принято Верховным советом обороны между 17.00 и 18.00 4 августа 1995 года, «малый» Верховный совет обороны формально узаконил этот судьбоносный шаг, президент Мартич выполнил это решение, по сути, став его инициатором, хотя оно уже давно было предопределено другими.

Командир Главного штаба САК генерал Миле Мркшич также встретил трагедию в сложном положении, не успев закончить реорганизацию армии. Он не мог выполнять распоряжения верховного командующего Мартича, если они противоречили полученным из Белграда. Перед Мркшичем была поставлена задача сопротивляться хорватской армии в течение нескольких дней, чтобы дать возможность режиму в Белграде своими способами прекратить хорватскую агрессию и обеспечить мирную реинтеграцию РСК в хорватское государство. Он знал, что не может рассчитывать на помощь Армии Югославии и Армии Республики Сербской, не может обстреливать ракетами хорватские города и что он должен обеспечить спокойствие Вуковарского корпуса. Можно лишь предполагать, на каких условиях генерал Миле Мркшич 17 мая 1995 года согласился стать во главе САК за два с половиной месяца до нападения Хорватии на РСК, он не был наивен или неопытен. Если бы он не поверил в обещания, никто не смог бы заставить Мркшича ехать в Книн. Некоторые его первые шаги давали основания для выводов. Однажды он заявил, что его заверили, что Хорватия не нападет до начала октября и его задача — реорганизовать САК и подготовить ее к решающему сражению. Говорил он и что еще до октября наверняка вернется в Армию Югославии. С генералом Лончаром он обсуждал возможность передачи тому своего поста. Возможно лишь за считанные дни до 4 августа генералу Миле Мркшичу стало ясно, что полученные заверения — «пустая бумажка», но деваться ему тогда уже было некуда. Он и не собирался бесцельно жертвовать тысячами своих сограждан (Мркшич родился в Бании, где его мать жила до самого дня нападения), не хотел привести САК к краху, вина за который была бы возложена на него. Он готовился к реализации своего решения по выходу из тяжкой ситуации: создал под своей личной командой Корпус специального назначения, не назначал новых лиц на вакантные места в Главном штабе и оставил на должностях старых офицеров, не отвечавших требованиям, подчинил себе и группировку «Паук». Перед самым нападением Мркшич поставил «своего человека» — генерала Слободана Ковачевича во главе Далматинского корпуса. Назначив полковника Слободана Тарбука командиром Банийского корпуса и генерала Бранислава Петровича своим помощником по ВВС и ПВО он взял все под свой контроль. Теперь он мог парализовать систему обороны и контролировать этот процесс. Надо признать, что генерал Мркшич за короткое время достиг заметных результатов в плане реорганизации САК. Он наверняка бы довел этот процесс до конца, если бы не изменились условия, которые его повернули тогда в противоположном направлении.