Книги в огне. История бесконечного уничтожения библиотек - [3]

Уже шумеры рассортировывали свои тексты и архивы по ивовым корзинам, кожаным мешкам и деревянным ящикам, снабженным этикеткой, естественно, тоже из обожженной глины. В музее штата Филадельфия хранится табличка со списком из шестидесяти двух наименований литературных произведений, датируемая 2000 г. до н. э. Позже в Вавилоне династия Хаммурапи оказалась падка на тексты, написанные в других городах-государствах. Это было, если можно так выразиться, предначертано: первая крупная государственная энциклопедическая библиотека могла появиться только в Месопотамии. И именно так и случилось, но это стало известно не так давно.

В 1850 г. молодой и энергичный Генри Остин Лейярд практически случайно наткнулся на место, где когда-то была Ниневия, — курган Куюнджик, «овечка», перед Моссулом. Французский консул Поль-Эмиль Ботта обломал себе на ее поисках все зубы, если только не все ногти; Лейярд же насмехается в своих «Мемуарах» над ним и над его слишком осторожной манерой вести поиски. Искатель приключений, спонсируемый Британским музеем, без церемоний вскрывает половину из семидесяти одного зала дворца Сеннахерима, «дворца, равных которому нет», присваивает тысячами бронзовые статуэтки, вазы, оружие и изделия из слоновой кости, но особенно — гигантские рельефные стенные плитки и человекоголовых быков. Попутно он видит, по его рассказам, что «на полах комнат лежат маленькие прямоугольные таблички из сырой глины темного цвета»; в некоторых местах его ботинки даже погружаются на тридцать — пятьдесят сантиметров в то, что он принимает за осколки сосудов. Даже специалисты по Ассирии на тот момент были убеждены, что эти дыры в глине «сделаны исключительно для того, чтобы, по капризу художников, служить своеобразным украшением стен дворца». Три года спустя к юго-западу от телля отряды археологов являют свету «комнату львиной охоты», украшенную известнейшими ныне барельефами, ценность которых в глазах британцев гораздо выше, чем ценность груд хаотично разбросанной гончарной глины, которые они вновь топчут с лихорадочным треском. На этот раз ею заполнены два зала: мы находимся во дворце внука Сеннахерима, по имени Ашшурбанипал. Он тогда был совершенно неизвестен: его имя не упоминалось в античности. Теперь он стал знаменитым благодаря своей гиргинакку, библиотеке на шумерском языке.

Ашшурбанипал, царствовавший начиная с декабря 669 г. до н. э., приказал собрать в Ниневии наиболее значительную из когда-либо учреждавшихся библиотек, разослав переписчиков во все уголки империи: в Ашшур, Ниппур, Аккад, Вавилон, — а также отыскать все древние тексты, которые еще существовали, так что они были собраны, пересмотрены и скопированы заново — часто его собственной рукой, — а затем размещены в его дворце, благодаря чему он мог наконец сказать: «Я, Ашшурбанипал, стяжал мудрость Набу, овладел искусством письма на табличках… Я разрешил древнюю тайну деления и умножения, которая не была ясна… Прочел изысканные тексты шумеров и туманные слова аккадцев, расшифровал надписи на камне, сделанные до Потопа». О клинописной палеографии он очень мило сообщает, что слова ее «невнятны, трудноразличимы и запутанны».

Отдельные пластинки, относящиеся к тысяче двумстам различным текстам, показывают, что представляла собой царская библиотека двадцать пять веков назад: с нашей точки зрения, в ней было больше неотесанной поэзии, чем законов. Мольбы, записи обрядов, описания гаданий, словари шумерского языка, эпические повествования, среди которых «Сказание о Гильгамеше», рассказ о сотворении мира, миф о первом человеке Адапе (который, возможно, иначе остался бы нам неизвестен), руководства и научные трактаты, народные сказки, такие, как «Бедняк из Ниппура», — предшественники «Тысяча и одной ночи». Вследствие исчезновения Ашшурбанипала и полей его интеллектуального наследия, источники начиная с 631 г. до н. э. умалчивают о судьбе этого первого страстного книголюба, его смерти и разрушении его владений. Известно только, что Ниневия была стерта с лица земли союзными силами вавилонян, скифов и мидян в 612 г. до н. э., то есть всего через сорок лет после его смерти, и считается, что найденные таблички упали с верхнего этажа вместе с полками во время пожара во дворце. Эти богатства также приводят к убеждению, что речь идет о малой толике царской библиотеки, собрания которой были размещены по залам, посвященным каждый своей теме. Но у «овечки» дело идет быстрее: 30 000 табличек, изъятых между 1849 и 1854 г., сгребли лопатой, и все вместе составило 100 кубометров, что эквивалентно 500 нашим книгам по 500 страниц ин-кварто; их бросают вперемешку на дно ящиков и корзин, чтобы доставить в Басру, а затем в Лондон, где некий Генри Ролинсон должен сложить кусочки мозаики; то, что он там находит, заставляет неожиданно назначить его ответственным за исследование Ниневии. Раздосадованный Лейярд бросает археологию; тогда государство, признательное за золотое дно, которым ему обязаны музеи, делает его министром, послом и дворянином[1].

Асархаддон, отец Ашшурбанипала, писал в июле 672 г. до н. э.: «Этот дворец состарится и превратится в руины; воссоздайте эти руины, и подобно тому, как я поместил свое имя рядом с именем моего отца, породившего меня, сделай так же ты, тот, который будет править после меня, сохрани известность моего имени, возроди мои надписи, воссоздай жертвенники, поставь мое имя рядом со своим». Цитировавший его Иоахим Менан в 1880 г. добавлял по поводу этих фантастических открытий: «Невозможно предвидеть, что нам в этом отношении готовит будущее». Это, однако, было несложно: еще больше грабежей, бомбежек и нелепых разрушений, как мы вскоре увидим.