Книги крови. I–III - [184]

Гэвин услышал звук падения, но был слишком занят поиском оружия, чтобы примчаться на кухню. Если подонок, напавший на Рейнольдса, все еще в квартире, нужно подготовиться к обороне. В кабинете Гэвин порылся среди документов на столе и отыскал нож для резки бумаги, лежавший рядом с кучей нераспечатанных писем. Поблагодарив Бога, парень схватил нож. Тот оказался легким, а лезвие – тонким и хрупким, но при правильном подходе убить им можно.

Приободрившись, Гэвин вернулся в холл и обдумал дальнейшие действия. Первым делом надо найти ванную. Там, если повезет, окажется что-нибудь годное для перевязки. Даже чистое полотенце подойдет. Может, тогда получится вытянуть из чувака хоть что-то, даже уговорить его объясниться.

За кухней коридор резко поворачивал налево. Гэвин свернул за угол и прямо по курсу увидел приоткрытую дверь. За ней горел свет, и поблескивал влажный кафель. Ванная.

Обхватив нож обеими руками, Гэвин подошел к ней. Его мускулы напряглись от страха. «Станет ли от этого удар сильнее?» – гадал он, чувствуя себя беспомощным, неуклюжим и туповатым.

На дверном косяке была кровь. Отпечаток ладони. Явно Рейнольдса. Тот выставил руку, чтобы устоять, когда отшатнулся от нападавшего. И если этот тип все еще в квартире, то должен сидеть именно тут. Прятаться-то больше негде.

Потом, если потом наступит, он, наверное, обдумает ситуацию и обзовет себя дураком за то, что, нарываясь на драку, пнул дверь. Но пока он размышлял над своим идиотским поступком, дверь уже распахнулась. Пол в ванной был залит кровью. Гэвин ожидал, что оттуда с ревом выскочит человек с крюками вместо рук.

Нет. Никого. Нападавшего тут не оказалось, а, выходит, его и в квартире не было.

Гэвин медленно выдохнул. Рука с ножом бессильно повисла. И теперь, несмотря на испарину и страх, Гэвин ощутил разочарование. Жизнь опять подвела – унесла его судьбу через черный ход. И в руках вместо медали героя – швабра уборщика. Оставалось только поиграть со стариком в пациента и медсестричку и идти своей дорогой.

Ванная была отделана в оттенках лайма. Цвет крови и плитки не вязались друг с другом. Полупрозрачная занавеска для душа с забавным рисунком рыбок среди водорослей была чуть отдернута. Походило на сцену убийства в кино, тоже выглядело не совсем реально. Кровь слишком яркая, свет слишком тусклый.

Гэвин бросил нож в раковину и открыл зеркальный шкафчик. Тот был забит средствами для полоскания рта, витаминными добавками и тюбиками из-под зубной пасты, но единственным лекарством оказалась упаковка лейкопластыря. Закрывая дверцу, Гэвин увидел в зеркале отражение своего бледного лица. Он включил на полную мощь холодную воду и наклонился над раковиной – брызги и смоют хмель, и вернут цвет щекам.

Но стоило Гэвину зачерпнуть воды, как за его спиной раздался шорох. Парень распрямился, чувствуя, как заколотилось сердце, и закрутил кран. Вода стекала с подбородка и ресниц и, булькая, исчезала в сливе.

Нож все еще лежал в раковине. На расстоянии вытянутой руки.

Звук доносился из ванны. Из ванны. Безобидный плеск воды.

Страх вызвал прилив адреналина, и все чувства Гэвина обострились. Лимонное мыло издавало резкий запах, блестела бирюзовая рыба-ангел среди лавандовых ламинарий на душевой занавеске, холодные капли стекали по лицу, а затылку стало жарко. Все мимолетные ощущения, детали, которые до сих пор его разум не замечал, ленясь видеть и чувствовать, нахлынули разом.

«Ты живешь в реальном мире, – прозвучало в его голове (какое откровение!), – и если не будешь очень осторожен, умрешь».

Ну почему он не заглянул в ванну? Придурок. Почему не заглянул?

– Кто там? – спросил Гэвин, надеясь, что Рейнольдс держит выдру, которая преспокойно плавает в лоханке. Нелепая надежда. Бога ради, тут же кровь!

Плеск утих, Гэвин отвернулся от зеркала и – «Давай! Сделай это!» – резко дернул занавеску в сторону. Торопясь разгадать тайну, он забыл нож в раковине. Но поздно – бирюзовые рыбки сложились гармошкой, и он уже смотрел в ванну.

Та почти доверху была наполнена мутной водой. На поверхности кружила коричневая пена, а запах стоял слегка звериный. Но вода была спокойной.

Гэвин попытался рассмотреть то, что лежало на дне, и его отражение поплыло среди клочьев пены. Он наклонялся ниже и ниже, не в силах разобрать, что там, пока не узнал грубые очертания пальцев руки и не понял – перед ним человеческая фигура. Свернувшись, как зародыш, она совершенно неподвижно лежала в грязной воде.

Гэвин провел рукой по воде, смахивая пену. Его отражение задрожало и рассыпалось. Обитателя ванны стало видно совершенно отчетливо. Это была статуя спящего человека. Только голова его была повернута и глядела вверх из мутного осадка на дне. Нарисованные глаза казались двумя грубыми кляксами на неумело вырезанном лице, рот кривой, уши – нелепые ручки на лысой голове. Обнаженная фигура статуи была ничуть не лучше ее лица – ученическая работа. В некоторых местах краска подпортилась – наверное, от влаги, – и отстала от туловища закругленными серыми лоскутами. Под ними виднелось темное дерево.

Бояться тут было нечего. Произведение искусства положили в воду, чтобы удалить старую краску. А плеск вызвала какая-то химическая реакция.