Книги крови. I–III - [155]

В отчаянии Рон обернул ладонь куском алтарного покрывала и выудил из костра один из латунных подсвечников. Ткань задымилась – жар подбирался к его коже. Он отступил от алтаря и начал бить по дереву, как сумасшедший, пока не полетели щепки. Его руки уже онемели: если нагревшийся подсвечник и обжигал ему пальцы, он этого не чувствовал. Да и какая теперь разница? Он нашел оружие: оно было в нескольких дюймах, надо лишь добраться до него, овладеть им. Его член подергивался, яйца покалывало.

«Иди ко мне, – внезапно для себя подумал он, – ну давай, давай же. Иди ко мне. Иди ко мне». – Словно хотел сжать это сокровище в объятиях, словно это была девушка, которую он хотел до звона в яйцах и которую пытался заманить в свою постель.

– Иди ко мне, иди ко мне…

Деревянная панель треснула. Уже задыхаясь, он ножками подсвечника приподнял и отбросил крупные куски древесины. Алтарь был полым, как он и думал. И пустым.

Пустым.

Если не считать каменного шара размером с небольшой футбольный мяч. И это его награда? Она выглядела до смешного невзрачно – и все же воздух вокруг гудел от напряжения, его кровь все еще кипела. Он просунул в проделанную дыру руку и достал реликвию.

Снаружи веселился Мозготряс.

Рон взвешивал в онемевшей руке камень, и у него перед глазами мелькали события. Труп с горящими ногами. Пылающая коляска. Бегущая по улице собака, превратившаяся в огненный шар. Это все ждало его снаружи.

И на виновника всего этого он шел с камнем.

Он верил в Бога всего полдня, и его уже обосрали. У него в руках был обычный камень – просто ебучий камень. Он снова и снова вертел его в руке, пытаясь разобраться в его вогнутостях и выпуклостях. Возможно, он был частью чего-то, и ему не хватало главного звена?

В другом конце церкви послышался шум: грохот, крики, гудение пламени за дверью.

Окруженные клубами дыма, внутрь с воплями ввалились двое.

– Он сожжет деревню, – услышал Рон знакомый голос. Тряпка-полицейский, не веривший в ад: он старался держать себя в руках, вероятно, ради своей спутницы, миссис Блаттер из отеля. Ночная рубашка, в которой она выскочила на улицу, была изорвана. Через ткань виднелись груди – они дрожали каждый раз, когда она всхлипывала; кажется, она не замечала того, что стоит голышом, не замечала даже того, где находится.

– Господь наш милосердный, помилуй нас, – произнес Айвенго.

– Нет здесь вашего сраного Господа, – послышался голос Деклана. Он, покачиваясь, поднялся перед вошедшими. Рон не видел его лица, но знал, что оно стало практически неузнаваемым. Когда он похромал к двери, миссис Блаттер отшатнулась от него и побежала к алтарю. Здесь она вышла замуж, на том самом месте, где он развел костер.

Рон зачарованно пялился на ее тело.

Она была весьма полной, ее грудь обвисла, а живот нависал над пахом настолько, что вряд ли она за ним что-то видела. Но именно под ним скрывалось то, от чего подергивался его член, от чего шла кругом голова…

У него в руке был ее образ. Боже, да, он держал ее в руке, она была живой копией того, что лежало у него в ладони. Женщина. Он держал каменную статуэтку женщины, Венеры, еще ужаснее миссис Блаттер, с ребенком в раздувшемся чреве, огромными сиськами, с широко раскрытой огромной вагиной от пупка. Все это время они склоняли головы перед скрытой за крестом и покрывалом богиней.

Рон отошел от алтаря и побежал по нефу, растолкав миссис Блаттер, полицейского и психа.

– Не выходите, – сказал Айвенго. – Оно прямо у дверей.

Рон крепко сжимал Венеру, чувствуя под пальцами ее успокаивающую тяжесть. Позади верещал, предупреждая господина об опасности, его слуга. Да, ему явно грозила опасность.

Рон пнул дверь, и она распахнулась. Везде бушевало пламя. Пылающая коляска, труп с горящими ногами (начальник почтового отделения), несущаяся прочь объятая огнем собака. И, разумеется, силуэт Мозготряса на фоне многочисленных пожаров. Он оглянулся, может быть, услышав предупредительные вопли своего слуги, но, скорее всего, подумал Рон, осознав, что женщину нашли.

– Сюда! – заорал Рон. – Я здесь! Здесь!

Теперь тварь шла на него – уверенным шагом победителя, невероятно близкого к тому, чтобы одержать полную, сокрушительную победу. Рона обуяли сомнения. Почему чудовище так уверенно идет ему навстречу, совсем, кажется, не заботясь об оружии у него в руках?

Разве он не видел, не слышал предупреждения?

Быть может…

Господь милосердный.

Быть может, Кут ошибся. Быть может, у него в руках действительно был обычный камень, бесполезный, никому не нужный кусок камня.

И тут он почувствовал на шее руки.

Псих.

– Придурок, – прошептал ему на ухо низкий голос.

Рон смотрел на приближающегося Мозготряса, слышал, как псих верещит ему:

– Вот он. Разорви его. Убей его. Вот он.

Вдруг хватка ослабла, и обернувшийся через плечо Рон увидел Айвенго, который тащил психа обратно к стенам церкви. Но губы на разбитом лице священника все еще изгибались в крике.

– Вот он! Вот он!

Рон снова перевел взгляд на Мозготряса: чудовище было уже совсем близко, а он двигался слишком медленно, чтобы вскинуть перед собой фигурку. Но Мозготрясу не было до него дела. Он услышал и учуял Деклана. Когда огромные лапы протянулись мимо Рона и вцепились в психа, Айвенго отпустил его. На то, что случилось после, было тошно смотреть. Рон не смог стерпеть вида того, как лапы разрывали Деклана пополам, но он слышал, как скомканные мольбы сменили крики неверия и скорби. Когда он снова обернулся, останки на земле и стене ничем не напоминали человека…