Книги крови I-II: Секс, смерть и сияние звезд - [9]
«В конце концов, — утешал он себя, — разве жертвенный телец, вставая на колени, приветствует своего жреца?»
Во всяком случае, на судьбу он не жаловался. Сознавать себя частью великого обычая — вот в чем состояло искупление и вознаграждение неудовлетворенного тщеславия.
Правда, недавно случилось кое-что неприятное. О нет, его вины тут не было. Никто не смог бы упрекнуть его. Но времена были не из лучших. Жизнь стала не такой легкой, как десять лет назад. Он постарел, работа начала изматывать его, а на плечи ложилось все больше забот и обязанностей. Он был избранным, и привилегия эта была нелегка.
Он все чаще подумывал, о том, как передать свои знания кому-нибудь более молодому. Конечно, нужно было посоветоваться с Отцами, но рано или поздно преемника предстояло найти, и он чувствовал, что для него не могло быть большего преступления, нежели пренебрежение столь драгоценным опытом.
В его работе слишком многое значили навыки. Как лучше всего подкрасться, нанести удар, раздеть и обескровить. Как выбрать наилучшее мясо. Как проще всего избавиться от останков. Так много подробностей, так много приемов и уловок.
Махогани прошел в ванную комнату и включил душ, перед тем как встать под теплый, упругий дождь, он оглядел свое тело. Небольшое брюшко, поседевшие волосы на груди, шрамы и угри, испещрившие бледную кожу. Он старел. И все же этой ночью, как и в любую другую ночь, у него было много работы…
Купив пару сэндвичей, Кауфман вбежал обратно в вестибюль, опустил воротник пиджака и смахнул с волос капли дождя. Часы над лифтом показывали семь шестнадцать. Работать предстояло до десяти, но не дольше.
Лифт поднял его на двенадцатый этаж, в общий зал конторы. Немного поплутав в лабиринте пустых столов с зачехленными компьютерами, он добрался до своего крохотного рабочего места, над которым все еще горел свет. Уборщицы уже покинули помещение и теперь переговаривались в коридоре; кроме них здесь никого не было.
Он снял пиджак, стряхнул его, насколько возможно, от водяных брызг и повесил на спинку стула.
Затем уселся перед ворохом ордеров, с которыми возился в последние три дня. Он хотел побыстрее закончить работу, и сегодняшний вечер был решающим, дальше останутся лишь мелочи, а когда вокруг не стучали пишущие машинки и не жужжали принтеры, сосредоточиться было намного легче.
Развернув пакет с сэндвичами, он достал кусок пшеничного хлеба с ломтиком ветчины и двойной порцией майонеза и с головой погрузился в бумаги.
Было девять.
Махогани оделся для своей ночной работы. На нем был его обычный строгий костюм с аккуратно заколотым коричневым галстуком; серебряные запонки (подарок: первой жены) торчали в манжетах безукоризненно выглаженной сорочки, редеющие волосы были смазаны маслом, ногти острижены и отполированы, а лицо освежено одеколоном.
Его чемоданчик был собран. Там лежали полотенца, инструмент и кожаный фартук.
Он придирчиво вгляделся в зеркало. С виду его можно было принять за человека лет сорока пяти, от силы — пятидесяти.
Всматриваясь в собственное лицо, он не переставал думать о своих обязанностях. Кроме всего прочего, ему нужно было соблюдать осторожность. Сегодня ночью на него будет смотреть множество глаз, наблюдать за его работой, судить ее. Его вид не должен был вызывать никаких подозрений.
«Если б только они знали», — подумал он.
Те люди, что проходят, протискиваются, пробегают мимо на улице; те, что толкают его, задевают локтями и не извиняются; те, что с презрением смотрят ему в глаза; те, что посмеиваются за его спиной, глядя на этот мешковатый костюм. Если б только они знали, кто он, что делает и что несет с собой.
Он еще раз предупредил себя о том, что нужно быть осторожным, и выключил свет. Комната погрузилась во мрак. Он подошел к двери и открыл ее, привычный к темноте. Счастливый в ней.
Небо уже очистилось от дождевых туч. Махогани направился к станции сабвея, что на 145-й улице. Этой ночью он снова выбрал «Америка-авеню», свою излюбленную и, как правило, наиболее продуктивную линию.
С жетоном в руке он спустился по лестнице. Прошел через автоматический турникет. В ноздри дохнуло запахом метро. Пока что не из самих туннелей. У тех был иной, собственный запах. Но уже этот спертый, наэлектризованный воздух подземного вестибюля — уже он один придавал уверенности. Исторгнутый из легких миллиона пассажиров, он циркулировал в этом кроличьем загоне, смешиваясь с дыханием куда более древних существ: созданий с мягкими, как глина, голосами и кошмарным аппетитом. Как он любил все это! И запах, и мрак, и грохот.
Он стоял на платформе и критически рассматривал тех, кто спускался сверху. Его внимание привлекли два или три тела, но в них было слишком много шлаков: далеко не все могли удостоиться охоты. Физическое истощение, переедание, болезни, расшатанные нервы. Тела, испорченные излишествами и плохим уходом. Они огорчали его как профессионала, хотя он понимал, что даже лучшим из людей свойственны слабости.
Он пробыл на станции больше часа, прогуливаясь от платформы к платформе, глядя на уходящие, уносящие пассажиров поезда Отсутствие качественного материала приводило его в отчаяние. Казалось, день ото дня предстояло выжидать все дольше и дольше, чтобы найти плоть, пригодную для использования.
«Чертова дюжина» – довольно емкое и точное описание сборника ужасов под редакцией непревзойденного Стивена Джонса! Под одной обложкой собраны 12 интригующих рассказов именитых мастеров хоррора. Дж. Харрис, К. Ньюман, М. Грей, Р. Кэмпбелл и др. гарантируют вам бессонную ночь в атмосфере таинственности и мистики… Говорят, что в парижском Театре Ужасов разыгрывают кровавые представления. Тридцатидвухлетняя Кэйт Рид подобралась слишком близко к разгадке… («Гиньоль») Знаменитый актер Даррен Лоури на пике популярности… был, пока не рассердил ведьму! («Забвение»)
Шкатулка, некогда сотворенная игрушечных дел мастером Лемаршаном и открывающая путь в иные измерения… Таинственный орден сенобитов, изведавших наивысшее наслаждение, которое недоступно обычному человеку… И врата самого ада, распахнувшиеся в наш мир.«Восставший из ада» стал мировой классикой мистики, а по мотивам этого романа создан культовый сериал (режиссером и автором сценария первого фильма выступил сам Клайв Баркер).
«У мертвых свои магистрали. Проложенные в тех неприветливых пустырях, что начинаются за пределами нашей жизни, они заполнены потоками уходящих душ. Их тревожный гул можно услышать в глубоких изъянах мироздания — он доносится из выбоин и трещин, оставленных жестокостью, насилием и пороком. Их лихорадочную сутолоку можно мельком увидеть, когда сердце готово разорваться на части, — именно тогда взору открывается то, чему положено быть тайным». Эта цитата как нельзя более точно передает суть знаменитых сборников Клайва Баркера, объединенных общим названием «Книги крови» и ставших классикой не только мистики, но и литературы в целом.
Они — боги, но не святые. Они живут на этой земле, среди нас, практически вечно, однако им свойственны все наши грехи, все наши муки. Они точно так же ведут воины — очень жестокие и кровопролитные...Известный культовый режиссер Квентин Тарантино очень точно охарактеризовал творчество Клайва Баркера: «Назвать Баркера писателем, работающим в жанре „хоррор“, — все равно что сказать: „Да, была неплохая группа „Битлз“, даже записала парочку популярных песенок“. Клайв Баркер видит иной мир и рассказывает о нем читателю, он работает на стыке многих жанров, и каждый его новый роман — это новое откровение, рассказывающее нам о жизни, которую мы не видим, но которая, несомненно, существует.
Эти рассказы составляют Книгу Крови — карту черной дороги, ведущей из жизни неизвестно куда. И некоторым придется избрать именно ее. Большинство продолжит свой мирный и безопасный путь по освещенным улицам жизни. Лишь те, кто избран темными силами, пойдут по дороге проклятий. Так читайте. Читайте и учитесь. Так как, в конце концов, лучше готовиться к худшему и заранее учиться ходить, пока у вас еще есть время...
Это истории, записанные в Книге крови. Это карта темных дорог, ведущих от привычной жизни в сторону неизвестности, а порой и к настоящим монстрам, которые живут как в иных измерениях, так и внутри нас. Ведь в мире Клайва Баркера против человека может восстать даже собственное тело. В нем демоны с пчелами вместо крови поджидают гостей в обычных новостройках, чудовища таятся в заброшенных зданиях, а обыкновенные фокусы оборачиваются темной и ужасающей магией. Здесь призраки возвращаются на землю, убийцам уготован свой собственный ад, а мироздание таит в себе множество опасностей и соблазнов.
«Каждый человек – это книга крови. Мы все алые, когда открыты». Здесь мертвые рассказывают свои истории, вырезая их на теле живых. Здесь бродят чудовищные гиганты, состоящие из людей, в нью-йоркском метро скрываются страшные тайны, оживают древние монстры, а грань между страхом и наслаждением тонка как никогда. Перед вами первые три тома легендарных «Книг крови» Клайва Баркера. Они впервые издаются на русском языке под одной обложкой и с предисловием автора. Эти рассказы стали классикой не только хоррора, но и мировой литературы.
«У мертвых свои магистрали. Проложенные в тех неприветливых пустырях, что начинаются за пределами нашей жизни, они заполнены потоками уходящих душ. Их тревожный гул можно услышать в глубоких изъянах мироздания — он доносится из выбоин и трещин, оставленных жестокостью, насилием и пороком. Их лихорадочную сутолоку можно мельком увидеть, когда сердце готово разорваться на части, — именно тогда взору открывается то, чему положено быть тайным». Эта цитата как нельзя более точно передает суть знаменитых сборников Клайва Баркера, объединенных общим названием «Книги крови» и ставших классикой не только мистики, но и литературы в целом.