Книга живых - [36]
Отец Анатолий сделал паузу, вглядываясь в лица генерала, атамана, их жен. И увидел, как тупят, опускают они глаза перед словами правды.
— Это ваш сын! Это ваш внук! Ваш правнук! Ваша плоть и кровь! И он не красный и не белый! Так как вы его будете делить? Разрубите на части?
Постоял, подержал паузу:
— Может, хватит уже крови? Хватит споров? И раздора! Мы все — русские! Мы все — казаки! И это наша общая история, какой бы горькой она ни была. Было время. Исчадия ада внесли раздор в наш народ. Но то время прошло. И сказано в Писании: время разбрасывать камни. И время собирать камни. Вот сейчас оно и пришло. Много лет назад великий казачий поэт Туроверов написал такие стихи, — отец Анатолий набрал воздуху и громко с выражением начал декламировать:
Он закончил. И в храме повисла тишина.
— Думайте, братья! Крепко думайте!
Отец Анатолий молча передал ребенка Дарье. И, повернувшись, стал закрывать Царские врата. А потом прошел в алтарь.
Народ потихоньку-потихоньку потянулся из храма. Приходили они по отдельности. А уходили вроде бы все вместе…
День окончен. За окном догорает осенняя заря. Он сидит на стуле у себя в курене. Задумчиво пьет чай.
Кажется, все. Завтра он уезжает из станицы. Возвращается в монастырь. К привычной и размеренной жизни. Потому что сегодня наконец вернулся после долгого отсутствия и лечения в клиниках и санаториях отец Петр. И теперь пускай он продолжает свое служение.
Роман сказал, что отвезет его. И ему осталось только лечь спать.
Отец Анатолий вышел на крыльцо. Постоять. Подышать замечательным воздухом.
Тишина. Только ветер чуть колышет степные ковыли да слегка путает ветки деревьев. Раздевает их, сбрасывает пожелтевшую листву наземь. Шуршит ею у стены. Пытается, как дворник, собрать ее в кучки. Смести в уголки.
Небо чистое. Ясное. На нем проступают яркие-яркие в этих степных краях звезды. Далеко, на другом берегу Тихого Дона, виден столб света. Отец Анатолий знает, что там за лето построили какую-то гигантскую ферму, на которой разводят мясных бычков. Новая жизнь неумолимо наступает, захватывая и эти края.
Все течет. Все меняется.
Неторопливый ход его мыслей прерывает тихий звон за спиной. Это пришло какое-то сообщение на телефон.
Он возвращается в дом. Смотрит на экран. И видит знакомый номер. Открывает эсэмэску и читает:
«У тебя будет сын! Мария».
Вирусы
I
Каждый год ранней весной, когда на Камчатке тундра начинала пробуждаться от зимней спячки, уходили молодые ительмены к горам, туда, где растут вековые леса и начинают свой бег бурные реки.
Они шли строить баты.
В тот роковой год отправились к горам два брата-близнеца — оба красивые, стройные и сильные. Одного звали Сузвай, а другого — Миль.
Приехали братья на берег реки. А вокруг неописуемая красота — цветет, пахнет черемуха, деревья зеленеют на хребтах, лебеди плещутся в теплых, никогда не замерзающих вулканических озерах. Живи — радуйся!
Но мрачны и неразговорчивы были Сузвай и Миль. А все дело в том, что оба они полюбили одну девушку Лач (что означает «солнышко», «природа»). Ее красота, умение готовить пищу и шить одежду завоевали их сердца. А совместные танцы на зеленых полянах будили их силу жизни.
Всегда веселой была Лач. И ее улыбка сводила братьев с ума. А все потому, что не могли они понять, кому улыбается Лач. И каждый считал, что только он достоин ее любви.
…Начали братья строить бат, чтобы рыбачить на нем вместе. Долго работали днем и ночью. И наконец бат был готов. Осталось только проверить и спустить его на воду.
— Ну-ка, брат, ляг в бат. Проверь, достаточна ли ширина? — сказал Миль Сузваю.
Лег Сузвай. Тут выбил Миль распорки, и бат закрылся. Стал как деревянный гроб, осталась только узкая щель.
Понял Сузвай, что попал он в ловушку, и закричал:
— Не губи меня, ведь ничего плохого я тебе не сделал! Мы единоутробные братья. И ты без меня жить не сможешь, потому что Кутх определил нам жить и умереть вместе…
Но брат словно не слышал его. И бат, в котором был заживо погребен Сузвай, уже несся по быстрой реке.
Никто не мог помочь Сузваю. Только слышали с берегов люди его любимую песню, доносившуюся сквозь шум речной воды.
А Миль безумно хохотал, катаясь по земле, и рвал на себе волосы.
Поняли люди, что сошел он с ума. Привели его домой. Но мало прожил он, одержимый безумием. Умер. Долго плакала красавица Лач, сидя у реки. И казалось ей, что улыбаются из воды братья и зовут к себе.
Постепенно увяла ее красота, ушло здоровье, извел ревностью нелюбимый муж.
