Книга японских символов. Книга японских обыкновений - [3]
Глава I
Государственные символы
Происхождение японского императорского дома окутано странностями, легендами и предрассудками. Вот хотя бы один удивительный факт: правящая династия не прерывалась в течение, по крайней мере, полутора тысяч лет. Другой факт, в отличие от европейских монархов, в отличие от всех остальных японских семей, домов, кланов и родов, императорский дом не имеет фамилии — вещь немыслимая для Европы. Положение правящего дома в Японии было настолько своеобычно и прочно, что никакой фамилии ему попросту не требовалось.
Попробуем разобраться, что же это такое — японский император (тэнно) и в чем состоит его уникальность. Я использую этот ставший привычным термин, хотя по своей сути японский правитель очень далек по своему статусу от всесильных европейских монархов, принявших этот титул.
Фигура японского «императора» была священной. Но это была другая, отличная от Европы священность. Это была своеобразная неприкосновенность — в том смысле, что японский император не становился предметом живописного или словесного изображения или становился в минимальной степени. Японский император напоминает синтоистское божество, которое, как правило, тоже никогда не изображается. Собственно говоря, за исключением древних мифологическо-летописных сводов мы имеем чрезвычайно мало «живых» свидетельств, помогающих нам в портретировании японских правителей.
В глубокой древности правитель Ямато (Японии) назывался просто-напросто «великим господином» (оокими). Раз были господа (кими), был среди них и великий господин. То есть правитель был «всего-навсего» первым среди равных. Однако по мере того, как расширялась территория государства и повышался авторитет правящего рода, все больше требовалось и символическое оправдание такого положения. И здесь на помощь призвали китайскую политико-философскую мысль, в которой была чрезвычайно подробно разработана проблематика, связанная как со статусом правителя, так и со статусом его подданных. В этой философской системе ключевым элементом является понятие Неба (кит. тянь, яп. тэн), которое может быть приравнено к европейскому понятию Абсолюта. Именно вокруг концепции Неба и выстраивается все здание китайской философии.
В конце VII столетия (вероятно, в правление Тэмму, 673–686) вместо оокими стал последовательно употребляться астрологический даосский термин тяньхуан (яп. «тэнно»), обозначавший Небесного императора или же Полярную звезду. Впервые наименование китайского императора тяньхуаном относится к 674 г. (правление Гао-цзуна, 650–683), однако в Китае этот термин не получил в дальнейшем никакого распространения, ибо возобладало традиционное обозначение правителя как «сына Неба» — тянь цзы. Согласно даосским представлениям, тяньхуан, являющийся верховным божеством даосского пантеона, пребывает в небесном «фиолетовом дворце» (фиолетовый — самый священный цвет), откуда он управляет даосскими мудрецами (кит. чжэньжэнь, яп. махито). Этот небесный порядок проецируется и на Землю, где идеальное государство во главе с тэнно должно быть организовано точно таким же образом.
Императорский трон.
Понятие мудреца-махито входит в употребление в Японии тоже в конце VII в. Все знатные роды того времени обладали кабанэ — титулом знатности. В конце VII в. главным кабанэ становится махито. Это кабанэ присваивалось только членам императорского рода. Еще одно кабанэ — мити-но си — обозначало даосского монаха. То есть японский Двор того времени представлял из себя верховное божество в лице правителя и окружавшего его святых мудрецов.
Японские правители древности обладали по крайней мере тремя именами: детским, взрослым и посмертным. С идеологической точки зрения самым важным было многосоставное посмертное имя — именно оно лучше всего отражает то, что хотела внушить самой себе, а заодно и всем остальным, правящая элита. Так вот, в посмертное имя императора Тэмму входит следующее словосочетание, имеющее прямое отношение к китайской политической мысли: Небесный Мудрец с Оки (Оки-но Махито), где «Оки» (кит. Инчжоу) — одна из трех священных даосских гор-островов (другие носят название Пэнлай и Фанчжан), там и обитали бессмертные мудрецы.
Получается, что земной император уподобляется небесному божественному повелителю. Именно поэтому в императорских указах столь часто употребляется выражение «камунагара» — «являясь божеством». Тронный зал правителя назывался либо «фиолетовым дворцом», либо «Залой Великого Предела» (дайгоку-доно). Понятие Великого Предела (кит. Тайцзи) выражало собой идею предельного состояния бытия, из которого путем последовательного удвоения рождаются женское и мужское начала (инь и ян), а затем и все сущее.
Атрибутами императорской власти в Японии являются меч, зеркало и яшмовая печать. Железные мечи и бронзовые зеркала во множестве находят при раскопках древних курганов, т. е. уже тогда полагали, что они обладают сакральной силой. Печать на всем Дальнем Востоке является атрибутом определенных властных полномочий. Ранее, до начала всеобъемлющего китайского влияния, роль печати выполняла

Император и его аристократическое окружение, институты власти и заговоры, внешняя политика и стиль жизни, восприятие пространства и времени, мифы и религия… Почему Япония называется Японией? Отчего японцы отказались пить молоко? Почему японцы уважают ученых? Обо всем этом и о многом другом — в самом подробном изложении, какое только существует на европейских языках.

Настоящая книга состоит из нескольких разделов (письменные источники, мифы и божества, святилища, школы и интерпретаторы, искусство), которые необходимы для описания этой религии. Авторам пришлось сочетать решение задач научных, популяризаторских и справочных для создания наиболее полного представления у отечественного читателя о столь многообразном явлении японской жизни, как синто. Для специалистов и широкого круга читателей, интересующихся историей и культурой Японии.

Первый в отечественном и западном японоведении сборник, посвященный политической культуре древней Японии. Среди его материалов присутствуют как комментированные переводы памятников, так и исследования. Сборник охватывает самые разнообразные аспекты, связанные с теорией, практикой и культурой управления, что позволяет сформировать многомерное представление о природе японского государства и общества. Центральное место в тематике сборника занимает фигура японского императора.

Жанр статьи не дает возможности для сколько-нибудь полного изложения событийной стороны дела, связанной с формированием японского тоталитаризма. Поэтому в данной статье мне придется только наметить основные пункты, в которых японский тоталитаризм отличался от европейского. Тех, кому захочется более полно ознакомиться с историческими реалиями, отсылаю к моей недавней монографии (Мещеряков 2009). История и современность, № 2, сентябрь 2009 61–77.

Книга посвящена восприятию природной среды обитания в японской культуре. Основываясь на анализе многочисленных источников, впервые в мировой японистике автор прослеживает эволюцию взглядов японцев на природу на протяжении всей истории Японии. В фокусе книги – представления о размере и качестве среды обитания, модели природы, созданные в поэзии и садах. Важнейшее внимание уделяется также рассмотрению природы как средства самоидентифицации японцев. Книга предназначена для всех, кто интересуется историей и культурой Японии.

Аннотация издательстваКнига состоит из девяти очерков и представляет собой исследование развития древней японской культуры через образы мифологических героев, исторических деятелей, поэтов, писателей IV–XI вв. Развернутые литературные биографии несут в себе разнообразные сведения в области истории, литературы, религии, быта древней Японии. Написана в жанре научно-популярного эссе.

«Петропавловская крепость. Побег» — глава из книги «Записки революционера» Петра Алексеевича Кропоткина, замечательного революционера, известного учёного географа, путешественника.

Генерал А. И. Деникин. Кто спас советскую власть от гибели. Перевод парижского издания 1937 года в современную орфографию. Флибуста. 2018.

Впервые после 1903 г. переиздаётся труд военного историка С. А. Зыбина (9 октября 1864, Москва – 30 июня 1942, Казань). В книге нашли отражение как путевые впечатления от деловой поездки в промышленный центр Бельгии, так и горькие размышления о прошлом и будущем Тулы – города, который мог бы походить на Льеж, если бы сам того пожелал… Как приложение приводится полный текст интерпретации образа тульского косого левши, отождествлённого Зыбиным с мастером А. Сурниным.

В этой книге последовательно излагается история Китая с древнейших времен до наших дней. Автор рассказывает о правлении императорских династий, войнах, составлении летописей, возникновении иероглифов, общественном устройстве этой великой и загадочной страны. Книга предназначена для широкого круга читателей.

О строительстве, становлении и печальной участи Оренбургского Успенского женского монастыря рассказывает эта книга, адресованная тем, кто интересуется историей родного края и русского женского православия.

Книга была дважды издана на русском языке, переведена на английский, отдельные главы появились на многих европейских языках. Книга высоко оценена рецензентами в мировой литературе как наиболее полное описание истории вмешательства коммунистической партии в развитие науки, которое открыло простор для процветания шарлатанов и проходимцев и привело к запрещению многих приоритетных направлении российской науки. Обширные архивные находки позволили автору коренным образом переработать книгу для настоящего издания, включив в нее новые данные и концессии.

«Повесть о дупле» принадлежит к числу интереснейших произведений средневековой японской литературы эпохи Хэйан (794-1185). Автор ее неизвестен. Считается, что создание повести относится ко второй половине X века. «Повесть о дупле» — произведение крупной формы в двадцати главах, из произведений хэйанской литературы по объему она уступает только «Повести о Гэндзи» («Гэндзи-моногатари»).Сюжет «Повести о дупле» близок к буддийской житийной литературе: это описание жизни бодхисаттвы, возрожденного в Японии, чтобы указать людям Путь спасения.

Книга известного япониста представляет собой самое полное в отечественной историографии описание правления императора Мэйдзи (1852–1912), которого часто сравнивают с великим преобразователем России – Петром I. И недаром: при Мэйдзи страна, которая стояла в шаге от того, чтобы превратиться в колонию, преобразилась в мощное государство, в полноправного игрока на карте мира. За это время сформировались японская нация и японская культура, которую полюбили во всем мире. А. Н. Мещеряков составил летопись событий, позволивших Японии стать такой, как она есть.

В сборнике «Никто не узнает…» представлены тринадцать рассказов известного южнокорейского писателя и кинодраматурга Ким Ёнха. Читаются они легко и свободно, хотя жанрово окрашены по-разному: одни реалистичны, другие соседствуют с романтической и психологической «мистикой», а некоторые — даже с элементами фантастики и детектива. Написанные с удовольствием, эти рассказы несомненно найдут заинтересованного читателя.

«Записки на досуге» Ёсида Канэёси (1283–1350) — замечательное произведение японской литературы. Автор знал придворную жизнь, монашеский быт, слышал голоса улицы. Он видел зыбкость этого мира и восхищался им. Был наблюдателен и ироничен, сочинял стихи, возглашал молитвы и выпивал с друзьями. Пытался остановить бег времени, сгустить его текучесть, удержать его мимолётный след. Ёсида Канэёси был одним из тех выдающихся людей, кто заложил основы японской эстетики.