Книга воздуха и теней - [13]
— Что здесь за бумаги? — спросил Крозетти, праздно отделяя друг от друга влажные страницы.
С обеих сторон листы были исписаны порыжевшими черными чернилами.
— Набивочный материал. Чтобы сделать обложки толще и защитить кожу от внутреннего трения о крышки переплета, в них вкладывают ненужную бумагу.
— На каком языке это написано?
— На английском, скорее всего. Старая ненужная бумага.
— Не похоже на английский. Я могу читать по-английски… или, может, из-за почерка…
Ролли осторожно взяла листы и проглядела их.
— Забавно. Похоже на рукописный текст начала семнадцатого столетия.
— Простите?
— В смысле, я не палеограф, но это выглядит так, будто написано не в то время, когда вышла сама книга. Намного раньше тысяча семьсот тридцать второго года. Забавно.
— Что, кто-то спрятал старинную рукопись в переплет?
— Нет, конечно нет. Переплетчики используют для задней стороны крышек любые клочки бумаги — ну, пробные оттиски или старые рекламные листки, но не антикварные рукописи.
— Тогда почему она здесь? В смысле, антикварная рукопись имеет цену сама по себе, верно?
— Вовсе нет. Всем плевать на старые бумаги, пока не пройдет много лет. Подлинные рукописи использовали повторно, когда те становились неразборчивыми, а еще с их помощью можно было разжечь костер или очистить подгоревшую сковородку. Только очень немногие антиквары понимали, что защита артефактов прошлого очень важна. Обычные люди считали их психами. Самые ранние уцелевшие рукописные тексты нового времени — это юридические или финансовые документы. Литературный материал не имел никакой ценности.
— Но сейчас он может иметь ценность. Этот документ.
— Не знаю. Зависит от того, что там. И кто писал, конечно. — Ролли подняла листки к свету. — Ох, я поняла. Это типографская копия, на ней правка грифельным карандашом. Интересно… значит, это из какой-то книги, скорее всего, напечатанной тем же, кто печатал книги Черчилля для Джона Уолта. — Она сняла груз с первого тома и изучила выходные данные. — Питер Дин. Кстати, пора сменить полотенца.
Закончив с полотенцами, Крозетти спросил:
— Вам хотелось бы узнать, к какой книге относится рукопись? Что, если остальные листы под обложками относятся к той же книге? Вдруг у нее знаменитый автор, типа… ну, не знаю… типа Донна, или Мильтона, или Дефо? Такая рукопись стоила бы немало, а?
— Скорее всего, здесь размышления какого-нибудь безвестного священника. Толкования на Апостольские послания.
— Но мы же не знаем точно. Почему бы не вскрыть остальные обложки и не проверить?
— Потому что это большая работа. Я не смогу быстро привести их в порядок, а времени у меня немного.
— У нас есть время, пока сохнут книги, — сказал он. — Ну, сделайте мне любезность. Я же вам делаю.
Она одарила его мрачным голубым взором. Понимает, что ею манипулируют, подумал Крозетти.
— Если это вас осчастливит, — пробормотала Ролли и взяла шпатель.
Час спустя Крозетти с удовольствием разглядывал то, что напоминало белье на веревках, которые он натянул между поддерживающими крышу лофта колоннами. Влажные страницы инфолио служили прокладками во всех шести томах — по четыре под каждой обложкой, в общей сложности сорок восемь страниц. Обнаружение рукописи, не видевшей света два с половиной столетия, почему-то уменьшало неловкость Крозетти от сознания того, что он соучаствует в мошенничестве. Он удивлялся самому себе — он бесстыдно манипулировал Ролли, добиваясь, чтобы она вскрыла обложки и извлекла рукопись. И теперь он очень хотел, чтобы найденные бумаги имели историческую или литературную значимость. Он с нетерпением дожидался, когда страницы высохнут и можно будет изучить их.
Тем временем нужно было продолжать менять бумажные полотенца в книгах. Несколько раз они делали это вместе, а Ролли решила, что дальше он справится один. Главное, нельзя ускорять процесс, запихивая слишком много полотенец или кладя их чаше, чем через десять страниц. Если так сделать, объясняла Кэролайн, книга раздуется, потеряет форму и переплет лопнет. Около шести Крозетти заявил, что он голоден. Из еды, как выяснилось, имелись лишь китайская лапша быстрого приготовления и коробочки с готовыми блюдами различной степени несвежести. Теперь понятно, почему Ролли предпочитает обедать с Глейзером. Крозетти вышел, пробежался по главной улице Ред-Хука и вернулся с двумя бутылками вина и большой пиццей.
— Вы купили вино, — сказал она, когда он положил сумку на стол. — Я никогда не покупаю вина.
— Но вы его пьете.
— Ну… да. Очень мило с вашей стороны. Спасибо.
И снова эта еле заметная волчья улыбка — вторая.
Основной темой застольной беседы стал их работодатель, поскольку других точек соприкосновения не было. Крозетти так же мало интересовался книгами как физическими объектами, как она — современными фильмами. Кроме того, старик был ему интересен, а Ролли, если на нее слегка надавить, легко выдавала информацию; в особенности, когда вино стало оказывать свое действие. Крозетти нравилось, как она ест: жадно, будто у нее вот-вот отнимут еду, подобрала все до последней крошки и даже облизнула пальцы.
Выяснилось, что Глейзер поначалу был коллекционером и только потом занялся торговлей; так чаще всего и бывает. Его семья сколотила состояние два поколения назад, открыв сеть универсальных магазинов. Вырос он в фешенебельном верхнем Манхэттене. Глейзеры претендовали на звание интеллектуалов — ложи в опере, посещение концертов, модные туры по Европе и прочее в том же духе; огромная квартира около Центрального парка и большая библиотека. Но шло время, их магазины поглощались более крупными фирмами, деньги вкладывались не слишком удачно, а наследство размазывалось все более тонким слоем на все возрастающее количество родственников. В конце семидесятых Сидни Глейзер превратил свое хобби в способ заработка.
Художник Чаз Уилмот виртуозно владеет техникой старых мастеров, но его талант никому не нужен в современном мире рекламы и глянцевых обложек. Приняв участие в эксперименте по изучению воздействия некоего препарата на творческий процесс, он неожиданно обнаруживает, что может заново переживать некоторые события из своего прошлого — не вспоминать их, а как бы существовать в том времени. В какой-то момент он внезапно переносится в давно ушедшую эпоху и становится Диего Веласкесом, великим художником, которого Уилмот всегда боготворил.
Ричард Мардер, скромный литературный редактор, а в прошлом ветеран Вьетнамской войны, живет мирной жизнью, но совесть его нечиста. В прошлом осталось незаконченное дело, неоплаченный долг, неотмщенная обида. Когда врач ставит ему страшный диагноз, Мардер понимает: теперь или уже никогда. Бросив работу и дом, вдвоем с однополчанином он отправляется в Мексику – в город, где нет власти, кроме той, что берется силой. Горожане живут в ужасе перед всемогущими наркокартелями – но армия из двух человек бросает бандитам вызов.
По несчастливой случайности Джимми Паз, детектив из убойного отдела полиции Майами, становится свидетелем убийства крупного бизнесмена. Преступник едва ли не схвачен за руку на месте совершенного преступления, но неожиданно появляются обстоятельства, не позволяющие стражам закона вынести окончательный приговор. Дело в том, что Эммилу Дидерофф, которой предъявлено обвинение, способна изгонять дьявола, запросто общается с ангелами и излечивает от неизлечимых болезней…
На самом деле Джейн Доу антрополог и эксперт по шаманизму. Но сейчас она никто, просто тень. Разыграв собственное самоубийство, она живет под вымышленным именем в Майами вместе с больной маленькой девочкой, которую подобрала на улице.В Майами происходит серия ритуальных убийств, из-за которых город находится на грани паники. Расследованием занимается детектив Джимми Паз, которому удается разыскать свидетелей, находившихся на месте преступления. Но они все как один ничего не могут вспомнить. Паз приходит к малоутешительному выводу — на них просто наложили заклятие.К собственному сожалению, он оказывается прав, ведь события в современном цивилизованном городе все больше напоминают адский коктейль из смеси заклинаний африканских колдунов и магии вуду.
В непроходимых джунглях Колумбии, в церкви, которую он построил своими руками, застрелен американский священник. Через несколько недель индейский шаман Мойе отправляется в южную Флориду, вооружившись небольшим чемоданчиком с тотемами, обладающими грозной силой бога Ягуара. Бывшему детективу Пазу из Майами, который теперь живет со своей женой и семилетней дочерью, начинают сниться страшные сны, главные персонажи которых — огромные кошки — нападают на его малышку Амели.В городе от когтей каких-то животных гибнут люди.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Тени грехов прошлого опутывают их, словно Гордиев узел. А потому все попытки его одоления обречены на провал и поражение, ведь в этом случае им приходиться бороться с самими собой. Пока не сверкнёт лезвие… 1 место на конкурсе СД-1 журнал «Смена» № 11 за 2013 г.
«Тайна высокого дома» — роман известного русского журналиста и прозаика Николая Эдуардовича Гейнце (1852–1913). Вот уже много лет хозяин богатого дома мучается страшными сновидениями — ему кажется, что давно пропавшая дочь взывает к нему из глубины времен. В отчаянии он обращается к своему ближайшему помощнику с целью найти девочку и вернуть ее в отчий дом, но поиски напрасны — никто не знает о местонахождении беглянки. В доме тем временем подрастает вторая дочь Петра Иннокентьевича — прекрасная Татьяна.
Флотский офицер Бартоломей Хоар, вследствие ранения лишенный возможности нести корабельную службу, исполняет обязанности адмиральского порученца в военно-морской базе Портсмут. Случайное происшествие заставило его заняться расследованием загадочного убийства... Этот рассказ является приквелом к серии исторических детективов Уайлдера Перкинса. .
От автора Книга эта была для меня самой «тяжелой» из всего того, что мною написано до сих пор. Но сначала несколько строк о том, как у меня родился замысел написать ее. В 1978 году я приехал в Бейрут, куда был направлен на работу газетой «Известия» в качестве регионального собкора по Ближнему Востоку. В Ливане шла гражданская война, и уличные бои часто превращали жителей города в своеобразных пленников — неделями порой нельзя было выйти из дома. За короткое время убедившись, что библиотеки нашего посольства для утоления моего «книжного голода» явно недостаточно, я стал задумываться: а где бы мне достать почитать что- нибудь интересное? И в результате обнаружил, что в Бейруте доживает свои дни некогда богатая библиотека, созданная в 30-е годы русской послереволюционной эмиграцией. Вот в этой библиотеке я и вышел на события, о которых рассказываю в этой книге, о трагических событиях революционного движения конца прошлого — начала нынешнего века, на судьбу провокатора Евно Фишелевича Азефа, одного из создателей партии эсеров и руководителя ее террористической боевой организации (БО). Так у меня и возник замысел рассказать об Азефе по-своему, обобщив все, что мне довелось о нем узнать.
Повести и романы, включенные в данное издание, разноплановы. Из них читатель узнает о создании биологического оружия и покушении на главу государства, о таинственном преступлении в Российской империи и судьбе ветерана вьетнамской авантюры. Объединяет остросюжетные произведения советских и зарубежных авторов сборника идея разоблачения культа насилия в буржуазном обществе.