Книга воды - [50]
Фонтан в Тюильри
В Париже я стал профессиональным писателем. Отказавшись от привычек богемы, я стал много работать. В тюрьме я, оказалось, работаю еще больше. Но, несмотря на то, что я много работал, у меня еще оставалось время. Я ходил гулять вдоль Сены, я ходил в Люксембургский сад. И реже я ходил гулять в Тюильри.
Тюильри так же зажат между Рю де Риволи и Сеной, как и Лувр. Только Лувр уцелел, а дворец Тюильри спалили восставшие толпы, на его месте, обнесенный оградой, тянется, продолжая Лувр, сад Тюильри. В саду у входа от Лувра стоят бронзовые женщины работы Майоля, все сделаны с одесситки Дины Верни, будущей галерейщицы Михаила Шемякина. Майоль любил коренастую Дину. У входа в Тюильри стоит миниатюрная розовая триумфальная арка. Если из-под нее посмотреть в сторону Place de la Concorde, то в створ попадет знаменитый обелиск, вывезенный из Египта, а далее игла обелиска, тут уж лучше употребить бинокль, попадает аккуратно в створ большой Триумфальной арки на Place d'Etoile. Французы любили перспективу. Китаец, архитектор Пюи из Нью-Йорка, добавил к этому пруту перспективы, нанизал на него во дворе Лувра свою стеклянную пирамиду.
В саду Тюильри деревья высажены вдоль основной аллеи (конечно, она следует линии перспективы). В начале аллеи, ближе к Лувру, если вы входите оттуда, находится один круглый фонтан Тюильри, не меньше по размеру, чем фонтан в Люксембургском саду. У этого фонтана также стоит капитан, но (в мое время было так) в костюме пирата и сдает внаем игрушечные суденышки. Есть у него и бамбуковые багры, чтобы выручать их из беды. Аллея посыпана мелким гравием; скрипя по ней, вы дойдете до выхода из сада на Place de la Concorde, там у выхода есть второй фонтан, но скромнее и запущеннее. На самой площади Согласия (de la Concorde) стояла во времена революции гильотина, и если, выходя из сада Тюильри, свернуть влево, она стояла там, ближе к Сене. Именно там 21 января был казнен Людовик XVI. В «Книге мертвых» я упоминал, что каждое 2 января я отмечал там день казни короля вместе с друзьями из секции «Часовых Сен-Жюста».
Вернемся с Конкорд в Тюильри. Сюда заходят множество случайных людей с торговой Rue de Rivoli, идущей, как я уже сказал, параллельно Лувру и саду Тюильри. Тут сидят, сняв туфли, дамочки с коробками и сумками. Если Люксембургский сад полон студентов и девочек, служащих боннами у богатых французов, — в 80-е годы было модно нанимать голубоглазых шведок, — то в Тюильри бонн и детей гораздо меньше. Расположенный рядом с улицей с оживленным беспрестанным движением — Риволи и набережной Сены, по обеим несутся, пуская газы и дым, автомобили, сад считается не очень здоровым местом.
Я прошлялся там по всяким своим делам немало времени. Сейчас даже не могу конкретно вспомнить, что же я там делал. Помню, объяснялся оживленно с женщинами. Кажется, была среди них и Наташа. Однажды меня пригласил в Тюильри Сашка Бородулин, у него там должны были состояться съемки моделей. Заказ был от модного фэшн-журнала. Я пришел и увидел грандиозное зрелище. Автобусы с моделями, охрана, заграждения и большое количество голодных мужиков, облизывающихся на девчонок. Там был один араб, штаны волочатся по гравию, брюхо выпирает из коричневой акриликовой рубашки, он стоял у заграждения и держал в руках лист бумаги, на котором было написано невероятное: «Voulez-vous couchez avec moi? J'ai d'argent pour ça», то есть: «Хотели ли бы вы выспаться со мной? У меня есть деньги для этого». Бородулин объяснил мне, что этот тип не говорит ни по-французски, ни по-английски, что ему кто-то написал эту фразу, но наглость его не имеет границ. Стоит здесь уже час. Мы посмеялись наглости простого, немудреного араба. Бородулин живет сейчас в Москве. Занимается он тем же бизнесом: девочками. У него агентство моделей. Год назад я присутствовал на праздновании его дня рождения. Там были пять-шесть пожилых джентльменов, в основном иностранцев, и, наверное, с сотню молодых девочек-моделей. Все они принесли Саше цветы и подарки. У девочек были лица девочек из сада Тюильри. Ну понятно, что через 20 лет это были другие девочки.
Фонтан «Принцесса Турандот» у театра Вахтангова / Москва
Я прожил шесть лет на расстоянии ста метров от этого сооружения. Воспользовался я им только дважды. Один раз приехала польская художница-мультипликаторша, и я назначил ей встречу у Турандот. Собственно, она была не польская, но немецкая мультипликаторша, а имя у нее было вообще румынское: Мариэлла. За две тысячи марок она купила у меня право сделать жесткий мультфильм по моему жесткому роману «Подросток Савенко». Пытаюсь вспомнить, но не могу, ее фамилию, этой девки в красном пальто. Вспомнил: Брилловска! Она была немка польского происхождения. Зачем ей понадобился мой роман «Подросток Савенко», если ее два мультфильма, которые я видел, имеют персонажами неких условных человеков с дырками и штырями вместо секса и условны? Черт ее, эту Мариэллу, знает! Я еще жил с Лизой и вышел к Мариэлле с ней, и Мариэлла пришла с девушкой. Они познакомились, и Лиза в куртке удалилась. Мариэлла поощрила меня и Лизу:
Роман «Это я — Эдичка» — история любви с откровенно-шокирующими сценами собрала огромное количество самых противоречивых отзывов. Из-за морально-этических соображений и использования ненормативной лексики книга не рекомендуется для чтения лицам, не достигшим 18-летнего возраста.
«Палач» — один из самых известных романов Эдуарда Лимонова, принесший ему славу сильного и жесткого прозаика. Главный герой, польский эмигрант, попадает в 1970-е годы в США и становится профессиональным жиголо. Сам себя он называет палачом, хозяином богатых и сытых дам. По сути, это простая и печальная история об одиночестве и душевной пустоте, рассказанная безжалостно и откровенно. Читатель, ты держишь в руках не просто книгу, но первое во всем мире творение жанра. «Палач» был написан в Париже в 1982 году, во времена, когда еще писателей и книгоиздателей преследовали в судах за садо-мазохистские сюжеты, а я храбро сделал героем книги профессионального садиста.
Возможно, этот роман является творческой вершиной Лимонова. В конспективной, почти афористичной форме здесь изложены его любимые идеи, опробованы самые смелые образы.Эту книгу надо читать в метро, но при этом необходимо помнить: в удобную для чтения форму Лимонов вложил весьма радикальное содержание.Лицам, не достигшим совершеннолетия, читать не рекомендуется!
«...Общего оргазма у нас в тот день не получилось, так как Наташа каталась по полу от хохота и настроение было безнадежно веселым, недостаточно серьезным для общего оргазма. Я читал ей вслух порносценарий...»Предупреждение: текст содержит ненормативную лексику!
• Эксцессы• Юбилей дяди Изи• Мой лейтенант• Двойник• On the wild side• Американский редактор• Американские каникулы• East-side — West-side• Эпоха бессознания• Красавица, вдохновляющая поэта• Муссолини и другие фашисты…• Press-Clips• Стена плача• The absolute beginner• Трупный яд XIX века• Веселый и могучий Русский сексЛицам, не достигшим совершеннолетия, читать не рекомендуется!
«Что в книге? Я собрал вместе куски пейзажей, ситуации, случившиеся со мной в последнее время, всплывшие из хаоса воспоминания, и вот швыряю вам, мои наследники (а это кто угодно: зэки, работяги, иностранцы, гулящие девки, солдаты, полицейские, революционеры), я швыряю вам результаты». — Эдуард Лимонов. «Старик путешествует» — последняя книга, написанная Эдуардом Лимоновым. По словам автора в ее основе «яркие вспышки сознания», освещающие его детство, годы в Париже и Нью-Йорке, недавние поездки в Италию, Францию, Испанию, Монголию, Абхазию и другие страны.
Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.
В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.