Книга, в которой исчез мир - [7]

— Согласно моим наблюдениям, лихорадка проявляет особое упорство и приводит к смерти именно там, где делают кровопускания и ставят банки. В отдаленных местах, которые также сильно были затронуты лихорадкой, наблюдалось меньше смертных случаев, и там болезнь уже отступила в большей степени, чем в городе и его окрестностях, где очень часто ставили банки.

По залу снова прокатился возмущенный ропот. Чудовищно! Слушать такое из уст неоперившегося птенца!

— Дальше! — приказал князь. — Меня не интересует, что получается от банок. Что делать со зверьками миазмами? Я хочу это знать.

— Эта лихорадка не местного происхождения. Она занесена в наши края извне. Тип ее распространения отличается от типа распространения известных здесь лихорадок. Я позволил себе зарегистрировать все случаи заболевания и нанес их на карту. Стоит лишь сравнить эти записи с наблюдениями прежних лихорадок, как разница сама бросается в глаза.

Николай не слишком далеко зашел в своих объяснениях. Он сказал, что, как представляется, существуют болезни, которые начинаются в одном определенном месте, в то время как другие болезни, напротив, появляются во многих местах одновременно. Один английский врач, чью книгу читал Николай, изучив это обстоятельство, говорил о местных и занесенных миазмах, болезни, ими вызванные, развиваются по-разному. Николай попросил позволения принести свои карты и показать, что в окрестностях города изначально существовали пять изолированных друг от друга областей, в которых одновременно появилась лихорадка. На своих картах он документально подтвердил это тесно нанесенными в определенных местах точками, из которых каждая соответствует одному случаю заболевания. Из этого наблюдения можно заключить, что болезнь относится к занесенным миазмам. Между прочим, своеобразие болезни заключается еще и в том, что лихорадка уже свирепствовала в городе, когда странствующие по деревням врачи начали пускать кровь ее жертвам. По его наблюдениям, кровопускание мало помогало, так как болезнь, очевидно, проникает в тело снаружи, а не изнутри.

— Довольно! — багровея лицом, крикнул придворный врач, и в зале тотчас поднялся невообразимый шум.

— Что он этим сказал? — ворчливо обратился князь к придворному врачу. Тот бросил на Николая желчный злобный взгляд.

— Выводы лиценциата Рёшлауба скандальны. Давно доказано, что болезни вызываются телесными раздражениями, кои и нарушают предустановленную гармонию соков. Именно это может привести к образованию болезнетворных зверьков. Но они являются из тела больного. Собственно, откуда еще они могут взяться?

Николай энергично покачал головой.

— Франческо Реди доказал, что болезнетворные зародыши проникают в тело извне. Omne vivum ex ovo. Все живое происходит из яйца. А яйцо, каким бы мелким оно ни было, кто-то должен отложить.

— Можешь ли ты это доказать? — спросил князь.

— Оставьте два куска мяса на воздухе. Положите один кусок в открытый сосуд, а второй — в сосуд, прикрытый тонким газом. Вы увидите, что в мясе, оставленном в открытом сосуде, вскоре появятся личинки, так как привлеченные запахом гниения мухи отложили там свои яйца. Мясо во втором сосуде тоже будет привлекать мух, но они отложат яйца в материи, откуда личинки попытаются проникнуть в мясо. Однако в самом мясе личинки не возникают.

— Что вы скажете на это? — Князь обернулся к придворному врачу.

— Как вы тогда объясните появление червей на мертвецах, которые защищены от мух отнюдь не газом, а трехдюймовой крышкой гроба?

— Но эти черви — не личинки мух, — ответил Николай, стараясь перекричать всеобщий смех.

— И почему, — торжествуя, продолжал придворный врач, — почему зверьки миазмы облюбовали именно наш край? Неужели мы воняем, как кусок протухшего мяса? Может ли лиценциат Рёшлауб объяснить это своими теориями?

На этот раз захохотал и сам князь. Смеясь, он взмахом руки отпустил Николая.

Следующие недели были для Николая Рёшлауба просто ужасны. Отец осыпал его жестокими упреками. Выходило, что молодой Рёшлауб учился в Вюрцбурге не медицине, а дешевым спекуляциям. Он — шарлатан, презирающий стариков. Надежда получить место врача оказалась призрачной. Когда люди начали все чаще и чаще обходить стороной аптеку, так как честный и порядочный человек использует на работе такого никудышного сына, отец не выдержал. Для него это было уже слишком. Пусть сын сам пробивает себе дорогу где-нибудь в другом городе. Здесь для него нет места, и он не потерпит, чтобы вся семья страдала от его чудачеств. Незадолго до Рождества 1779 года Николай покинул Фульду.

Прошло четыре месяца, прежде чем он, совершенно изголодавшись, сумел найти в Нюрнберге скудно оплачиваемое место помощника городского врача.

2

С тех пор он избегал всего, что могло бы привести его к конфликту с сильными мира сего. Службу, какой бы жалкой она ни была, он не хотел терять ни в коем случае, и поэтому при всех обстоятельствах, в которых ему приходилось оказываться, Николай вел себя как можно более осмотрительно и осторожно. Именно поэтому он не выказал особой радости, когда однажды вечером возле его дома появилась служанка из Альдорфа. Она вынырнула из тени ворот как раз в тот момент, когда молодой врач возился с замком входной двери.