Книга убийств - [9]

Майло наблюдал, как Швинн разобрался с придурками. Впрочем, вскоре оказалось, что он со всеми поступает одинаково. Сначала бормочет что-то маловразумительное, обращаясь к задержанному, который ничего не может понять. Затем, прямо на месте преступления, заставляет его признаться в содеянном, предварительно убедившись, что Майло держит в руках ручку и блокнот и все записывает.

— Умница, — говорит он после этого подозреваемому так, словно тот прекрасно сдал экзамен. Затем через плечо, обращаясь к Майло: — Ты хорошо печатаешь?

Потом они возвращаются в участок, где Майло стучит по клавишам, а Швинн куда-то исчезает.

Дела Три, Четыре и Пять. Легкие для детективов и опасные для патрульных. Три разбушевавшихся мужа, два раза огнестрельное оружие и один — холодное. Поговорить с членами семьи и соседями, найти, где «прячутся» плохие ребята — как правило, даже ехать никуда не нужно, — вызвать группу поддержки и взять их. Швинн опять что-то бормочет…

Убийство номер Шесть — два вооруженных грабителя совершили налет на ювелирную лавку, торгующую в кредит и расположенную на Бродвее, — дешевые серебряные цепочки и грязные осколки алмазов в дрянной оправе. Ограбление предотвратили, но пистолет одного из грабителей случайно выстрелил, и пуля угодила прямо в лоб восемнадцатилетнему сыну служащего лавки. Высокий красивый парень по имени Кайл Родригес, футбольная звезда средней школы Эль-Монте, зашел к отцу, чтобы сообщить ему радостное известие — за свои спортивные успехи он получил стипендию в Университете Аризоны.

Швинн явно скучал, тем не менее продемонстрировал, на что способен. В некотором смысле. Он приказал Майло проверить бывших служащих лавки, заявив, что — десять к одному — преступника удастся обнаружить среди них. Потом завез Майло в участок, а сам отправился к врачу и до конца недели сидел дома, сказавшись больным. Майло три дня мотался по городу, составил список имен и остановился на стороже, которого уволили месяц назад по подозрению в краже. Обнаружил его в одной из гостиниц в центре города, где он поселился с мужем сестры; тот оказался соучастником преступления и даже не потрудился оттуда выехать. Обоих арестовали, и тут появился Пирс Швинн, который выглядел отдохнувшим и вполне здоровым, и заявил:

— А других вариантов и не было. Ты уже составил отчет?

Майло некоторое время не мог забыть это дело. В памяти все возникало тело загорелого, спортивного Кайла Родригеса, безвольно привалившегося к прилавку с драгоценностями. Он даже не мог заснуть несколько ночей подряд. Никакой философии или теологии, просто нервы. Майло видел множество молодых, здоровых парней, которые умирали гораздо страшнее, чем Кайл, и уже давно перестал пытаться разобраться в том, что происходит в мире.

Поняв, что не заснет, Майло отправлялся в своем стареньком «фиате» кататься по городу. Туда и обратно по бульвару Сансет, а потом в конце концов выезжал на бульвар Санта-Моника.

Как будто вовсе не собирался этого делать.

Он вел себя как человек, который сидит на диете и с вожделением кружит вокруг пирожного.

По правде говоря, он никогда не отличался силой воли.

Три ночи подряд он ездил по «Бойзтауну»[2]. Предварительно принимал душ, брился и поливал себя одеколоном. Надевал чистую рубашку, тщательно отглаженные джинсы и белые теннисные туфли, жалея, что выглядит недостаточно привлекательно, да и фигура у него не особенно хорошая. Но если прищуриться и втянуть живот и стараться не трогать лицо, когда нервничаешь… В первую ночь в районе Фэрфакса появилась патрульная машина муниципальной полиции и ехала за ним так, что их разделяли две машины. И Майло поддался приступу паранойи. Он старательно придерживался всех правил, ничего не нарушал, вернулся в свою жалкую квартиру, выпил столько пива, что чуть не лопнул, посмотрел телевизор и удовлетворился игрой воображения.

Во вторую ночь никто его не преследовал, но у Майло не было сил вступать в разговоры, и он доехал до самого берега, а потом вернулся назад, чудом не заснув за рулем.

На третью ночь Майло сидел на табурете в баре неподалеку от Лараби, слишком сильно потел, зная, что напряжен даже больше, чем ему самому кажется, потому что у него отчаянно болела шея, а зубы ныли так, что казалось, вот-вот все дружно выпадут. Наконец, почти в четыре часа утра, до того, как солнце могло нанести непоправимый вред его внешности, Майло подцепил молодого чернокожего парня, примерно своего ровесника. Тот был хорошо одет, с прекрасной речью, заканчивал университет Лос-Анджелеса. Почти ничем не отличался от Майло и стеснялся своих сексуальных пристрастий.

Оба страшно смущались, оказавшись в маленькой, такой же, как у Майло, жалкой квартирке, расположенной на Селма, к югу от Голливуда. Парень учился в университете, но жил в районе, где селились хиппи и наркоманы, потому что не мог снять более приличное жилье. Вежливая беседа, а потом… все закончилось за несколько секунд. Оба знали, что повторения не будет. Парень сказал Майло, что его зовут Стив Джексон, но, когда он ушел в ванную комнату, Майло увидел его записную книжку, на обложке которой стояли буквы УЭС. Он ее открыл и прочел на первой странице адрес и имя: Уэсли Э. Смит.