Книга судьбы - [3]

С точки зрения политической изворотливости и расчетливости я был не просто хорош. Я был очень хорош. Это не мания величия, так оно и есть на самом деле. Это не вы подаете заявление о приеме на эту работу, а вас приглашают на собеседование. Любой начинающий политик в Белом доме зубами и руками ухватился бы за возможность оказаться в такой близости от лидера свободного мира. Мой предшественник на этом посту стал номером вторым в аппарате Белого дома по связям с общественностью. А его предшественник, из последнего состава Белого дома, получил в подчинение четыре тысячи человек в компании «Ай-Би-Эм». Семь месяцев назад, несмотря на полное отсутствие у меня нужных связей, президент выбрал меня. В этой гонке я обставил сына сенатора и парочку стипендиатов Родса.[1] Так что справиться с разбушевавшимся старшим сотрудником персонала мне сам Бог велел.

— Уэс, поехали! — окликнул меня командир группы агентов Секретной службы, взмахом руки приглашая нас в машину, после чего уселся на переднее сиденье, откуда ему было прекрасно видно все происходящее.

Устремившись вслед за Бойлом и держа перед собой кожаный портфель на ремне, я запрыгнул на заднее сиденье бронированного лимузина, где уже восседал президент, одетый в обычную черную ветровку и джинсы. Я полагал, что Бойл немедленно начнет надоедать ему разговорами, но тот, протискиваясь перед президентом, хранил непривычное молчание. Пиджак у Бойла распахнулся, когда он, согнувшись в три погибели, пробирался на заднее левое место, но он успел придержать полу рукой. Только потом я понял, что он там прятал. И что я наделал, пригласив его внутрь.

Я влез следом за ним, намереваясь занять одно из трех раскладных сидений, обращенных лицом назад. Мое находилось за креслом водителя. Я должен был сидеть спиной к нему, напротив Бойла. По соображениям безопасности президент всегда занимал правое заднее сиденье, а первая леди села между ним и Бойлом.

Откидное сиденье прямо напротив президента — «горячее место» — уже оккупировал Майк Калинофф, бывший автогонщик, четырехкратный победитель Кубка Уинстона, сегодняшний почетный гость. Ничего удивительного. Согласно социологическим опросам, за четыре месяца до выборов мы опережали конкурентов всего на три процента. Когда толпа столь непредсказуема и переменчива, только полный идиот выходит на бой гладиаторов, не имея в рукаве припрятанного оружия.

— Так эта тачка, несмотря на всю свою пуленепробиваемость, умеет бегать? — поинтересовался гонщик, с восхищением разглядывая темно-синий интерьер президентского «кадиллака».

— Быстрая, как черт, — отозвался Мэннинг, а первая леди выразительно закатила глаза.

Усевшись наконец на свое место, Бойл сразу же подался вперед и открыл желтую манильскую папку.

— Господин президент, не могли бы мы?..

— Прошу прощения, это все, что я успел, сэр, — перебил его руководитель аппарата президента Уоррен Олбрайт, на ходу вскакивая в машину. Он протянул сложенную газету президенту, а сам уселся на среднее сиденье, прямо напротив первой леди и, что более важно, по диагонали от Мэннинга. Даже на заднем сиденье, рассчитанном на шестерых, близость имела решающее значение. Особенно для Бойла, который все еще сидел боком, повернувшись к президенту и отказываясь признать свое поражение.

Президент ухватил газету и принялся рассматривать кроссворд, который они с Олбрайтом разгадывали вместе ежедневно. Это стало традицией с самых первых дней избирательной кампании, равно как и причиной того, почему Олбрайт всегда оказывался на этом самом желанном сиденье по диагонали от президента. Олбрайт начинал решать каждый кроссворд первым, отгадывал все, что мог, а потом передавал его президенту, чтобы тот поставил победную точку.

— Пятнадцать по вертикали ты угадал неправильно, — сообщил президент, когда я, положив портфель на колени, устроился поудобнее. — Здесь нужно написать «задыхаться».

Олбрайт обычно очень не любил, когда Мэннинг находил его ошибки. Сегодня, заметив Бойла на угловом сиденье, он вполне мог счесть, что у него появился новый повод для недовольства.

«Все в порядке?» — взглядом спросил я.

Прежде чем Олбрайт успел ответить, водитель утопил педаль газа, и меня качнуло вперед.

Через три с половиной минуты, считая от настоящего момента, прозвучит первый выстрел. Двое из нас упадут на землю в конвульсиях. И один уже не поднимется.

— Сэр, не мог бы я отвлечь ваше внимание на секундочку? — снова вмешался Бойл, на этот раз настойчивее, чем раньше.

— Рон, ты не мог бы просто наслаждаться поездкой? — обманчиво ласковым тоном обратилась к нему первая леди, и ее коротко подстриженные каштановые волосы легким облачком взметнулись вокруг головы, когда мы попали в ухаб на дороге. Несмотря на снисходительный тон, я разглядел холодное пламя, сверкнувшее в ее светло-зеленых глазах. Именно таким взглядом она одаривала своих студентов в Принстоне. Бывший профессор с ученой степенью по химии, доктор, первая леди умела быть жесткой. И еще она умела сражаться за то, что ей было нужно. И обычно получала то, что хотела.

— Но, мэм, это займет всего…

Она нахмурилась так, что брови сошлись на переносице: