Книга судьбы - [177]
Он ждет, чтобы я закончил его мысль — стал бы кричать, обвиняя в том, что он использовал меня в качестве подсадной утки. Обвинил бы его во лжи и обмане… за каждую унцию вины, которую он тяжкой ношей взвалил на мои плечи восемь лет назад. Но сейчас… я вижу темные круги у него под глазами и глубокую вертикальную морщинку на лбу, между бровей… Вчера вечером Рон Бойл одержал победу. Он отомстил всем — Римлянину… Михею и О'Ши… даже первой леди — словом, всем, за кем так долго охотился. Но сейчас, глядя, как он нервно облизывает губы, мне его жаль. В его лице не заметно ни радости, ни удовлетворения. Через восемь лет после начала его одиссеи от Бойла остался лишь пожилой мужчина с носом картошкой, острым подбородком, загнанным выражением глаз и бессознательной потребностью оглядываться на окна и двери, что он проделывает уже третий раз с начала нашего разговора.
Страдание плохо само по себе. Страдание в одиночестве — еще хуже.
В горле у меня встает комок, когда я пытаюсь найти нужные слова.
— Послушай, Рон…
— Уэс, не надо меня жалеть.
— Я не жалею…
— Нет, жалеешь, — упорствует он. — Я стою перед тобой, но ты все равно оплакиваешь меня, словно я — покойник. Это написано у тебя на лбу крупными буквами.
Он имеет в виду слезы, которые закипают у меня на глазах. Но он ошибается. Я отрицательно качаю головой и хочу объяснить ему, что он неправ, но слова, похоже, застревают у меня в горле.
Он говорит что-то еще, стараясь успокоить меня, но я не слушаю его. Все, что я слышу — это слова, которые эхом звучат у меня в голове. Слова, которые я говорил во сне по ночам — каждую ночь… и перед зеркалом по утрам — каждое утро… прекрасно сознавая, что никогда не смогу произнести их. До этого самого момента.
Я проглатываю комок в горле и снова слышу приветственные крики толпы на гоночном треке. Все счастливы, все радостно машут руками, пока не раздаются эти проклятые хлопки — хлоп, хлоп, хлоп… и женский крик в тональности си-минор, и закрывающиеся дверцы кареты «скорой помощи». Я встряхиваю головой, и наконец крики начинают стихать вдалеке, и первые слова слетают с моих губ.
— Рон, — начинаю я, задыхаясь от волнения. — Я… я…
— Уэс, ты не должен ничего…
Я отчаянно трясу головой и заставляю его умолкнуть. Он ошибается. Я должен это сказать. Спустя почти десять лет, когда слезы ручьем текут у меня по лицу, я наконец получаю такую возможность.
— Рон, я… я прошу прощения за то, что посадил тебя в тот день в лимузин, — говорю я ему. — Я знаю, это глупо… просто я… мне нужно, чтобы ты знал, что я сожалею об этом. Хорошо? Прости меня, Рон, — прошу я, и голос у меня срываются, и слезы текут по щекам, капая с подбородка. — Прости меня за то, что я посадил тебя в лимузин.
Рон молчит. Он как-то странно приподнимает плечи, и на мгновение кажется, что передо мной тот самый, старый Бойл, который зло кричал на меня в далекий душный июльский день. Я вытираю щеки, а он все так же смотрит на меня и ничем не выдает своих чувств. Я не могу понять, о чем он думает. И никогда не мог. Особенно когда он не хочет, чтобы его понимали.
Он потирает нос, пытаясь скрыть волнение, но я замечаю, что у него дрожит подбородок, а брови болезненно изогнулись.
— Уэс, — наконец говорит он, — не имеет значения, в какой автомобиль ты меня посадил или когда это случилось. Рано или поздно, но та пуля все равно попала бы мне в грудь.
Я поднимаю голову, все еще тяжело дыша. Все эти годы мать, Рого, психотерапевты, Мэннинг, даже следователь из Службы… все они говорили мне то же самое. Но я должен был услышать эти слова именно от Рона Бойла.
Тягостное молчание длится еще несколько секунд, и на губах у меня появляется робкая и неуверенная улыбка. Я ловлю свое отражение в стеклянных панелях французских двустворчатых дверей. Улыбка кривая, сломанная, она приподнимает только один уголок рта. Но впервые за долгие годы мне этого достаточно.
Вдруг я замечаю какое-то движение и знакомый силуэт по другую сторону стекла. Медная дверная ручка в форме орла снова поворачивается, и за спиной Бойла приоткрывается дверь. Бойл оборачивается, а я поднимаю глаза. Президент Мэннинг просовывает в дверь голову и неловко кивает мне. Его седая грива растрепана ровно настолько, что я сразу понимаю — он голову не мыл. Глаза у него покраснели и слезятся. Вчера вечером погибла его жена. И сегодня ночью он не сомкнул глаз.
— Я должен идти, — извиняется Бойл.
Я слышал, что вчера он возложил всю вину за свою мнимую гибель и воскрешение на Нико и Троицу. Не на Четверку. Уже за одно это Мэннинг сделает его героем. Я не могу его винить. Я даже понимаю его. Но, как прекрасно известно Мэннингу, я смотрю на вещи по-другому, во всяком случае не так, как Бойл.
Прежде чем я успеваю сказать хоть слово, Бойл протискивается мимо меня, на ходу хлопнув по плечу, и спокойно выходит из комнаты, словно направляется на ленч. Проблема лишь в том, что сейчас съедят именно меня.
В любой другой день Мэннинг просто вернулся бы в библиотеку, ожидая, что я последую за ним. Сегодня он распахивает дверь пошире и жестом приглашает меня войти.
— Добро пожаловать, Уэс, — говорит президент. — Я уже начал беспокоиться, что ты не придешь вообще.
Самолет рухнул. Мисс Нола Браун мертва. Военный танатопрактик Джим «Зиг» Зигаровски хорошо знал ее, ведь много лет назад она спасла жизнь его единственной дочери. Теперь он должен отблагодарить ее – отдать последние почести. Вот только шокированный Зиг понимает: это не Нола! А значит, она жива… Единственное, чего не предусмотрел Зиг: эта женщина – просто проклятье. Магнит, притягивающий к себе смерть. И кто-то готов заплатить за ее голову высокую цену, пожертвовав жизнью невинных людей. В том числе и самого Зига…
В городе орудует серийный убийца, одержимый идеей, что выполняет благородную миссию. Он стремится к совершенству в своем деле, чтобы наконец достичь настоящего удовлетворения. Художнице Линде, которая долгое время не может найти место под солнцем, наконец улыбается удача: появляются заказы, молодой человек, к которому она давно неровно дышит, проявляет ответный интерес, а состоятельный мужчина, с которым она знакомится в баре, предлагает свою поддержку. И все бы ничего, но на деле надежды оказываются бумажными, одна за другой исчезая в пламени злого рока. Заказчица безвестно испаряется, а отец-следователь, обычно нейтральный к ее похождениям, практически запирает девушку дома, предостерегая о серьезной опасности.
Люси и Джейк – образцовые супруги. У них двое детей, уютный домик и налаженный семейный быт. Он строит карьеру. Она посвятила всю себя семье. Но тихую идиллию нарушает шокирующая весть. Джейк изменил Люси. Теперь уже ничто не будет как прежде… Боль от предательства. Разбитые надежды. Люси и Джейк решают остаться вместе, но с одним условием. Чтобы «уравнять» супругов и спасти брак, Люси трижды причинит боль Джейку… Любым способом, каким захочет.
Братья Перри, Холланд и Нильс, — тринадцатилетние близнецы. Они так близки, что почти читают мысли друг друга, но абсолютно противоположны по характерам: Холланд дерзкий и озорной настолько же, насколько Нильс добрый и заботливый. Семья Перри живет в буколическом местечке Новой Англии, где их предки обосновались несколько столетий назад. Этим летом многочисленный клан Перри собрался на фамильной ферме, чтобы оплакать смерть отца близнецов в результате несчастного случая. Миссис Перри до сих пор не оправилась от шока, вызванного кончиной ее мужа, и затворничает в своей комнате, не контролируя сыновей.
Кто бы мог подумать, что всего за одну ночь беззаботная жизнь Лизы может превратиться в клубок кошмаров и злоключений! И теперь лучший выход для нее – покончить с собой. Вот только самоубийство идет не по плану: вместо обыкновенной крови из вен девушки течет воск, способный заживлять любые раны на ее теле. Но дар ли это или проклятие? Сверхъестественная способность Лизы привлекает внимание алчного доктора Максима Архипова, грезящего Нобелевской премией. Да и постоянное вмешательство призраков в дела героини не облегчает ее положение. Одна надежда на самовлюбленного хирурга Вадима, готового разобраться с ее странным проклятьем, пусть даже она умудрилась впутать его в опасную историю и разрушить всё его размеренное существование.
Рузиль с детства мечтал стать успешным. И в одно прекрасное утро проснулся таковым. Рядом — красавица-жена Юлия, он знаменит на весь мир… Но проблема в том, что Рузиль ложился спать пятнадцатилетним юношей, а проснулся уже в зрелом возрасте. Причем он совершенно не помнил, что происходило в эти годы. Да и существовали ли они вообще?..
Подарок судьбы? Или происки злобных мистических сил? Игорь получил квартиру в наследство, но стоит ли она того, что бы в ней оставаться? Появившаяся в стене дальней комнаты железная дверь не дает покоя. Аномалия вызывает кошмары, невиданные прежде. Настолько реалистичные, что сложно доверять самой реальности. Шаг в новый мир или же призраки тусклого прошлого – не важно. Игорь осознает, что его жизнь теперь в руках чего-то мрачного и величественного. И он принимает вызов на бой за собственную душу. А вызов ли это?..