Книга Противоречий. Голубь - [6]

— Цекай, возьми, пожалуйста, — попросил ее папа, который как раз в это время сдавал карты.

Девочка поднялась и поплелась к телефону в гостиной.

— Алё! — звонко воскликнула она в трубку.

— Здравствуйте, — ответил ей сухой мужской голос, — Смирнов Александр Сергеевич здесь проживает?

— Ага!

В трубке воцарилось молчание.

— Э-э-эй, — протянула Цекай.

— Так дайте ему трубку, — удивленным и даже с какими-то нотками раздражения голосом сказал кто-то.

Цекай сморщилась и поскорее понесла трубку папе:

— Пап, тебя там какой-то дяденька…

Папа взял трубку…

— Да, — ответил он человеку на другом конце города, — да, а что случилось?

Через несколько секунд его лицо побледнело.

Как потом узнала Цекай, ее мама погибла в ужасной аварии. Она переходила дорогу, и ее сбила неожиданно выскочившая из-за угла машина. Водитель вызвал скорую, но было уже поздно. Приехавшие врачи констатировали смерть, так как, говоря их языком, полученные травмы были не совместимы с жизнью.

Они с папой похоронили ее на городском кладбище. Денег хватило лишь на место и скромный гроб. Похорон, какие показывают в фильмах, где много народу, скорбящих о потере, не было. Не было музыкантов, не было людей, рассказывающих о том, какой прекрасный человек был покойный и как несправедлива судьба. Были только Цекай, ее папа и двое мужчин, грузчики или гробовщики, — Цекай не знала, как их называют, — которые молча опустили гроб в выкопанную для него яму и так же молча эту яму закопали.

Это было все. Последующие два года превратились для Цекай в настоящий кошмар. Она помнила, что плакала целыми днями, захлебываясь слезами. Она не могла смириться с тем, что ее мама погибла. Ее мама! Та, которая всегда была рядом, та, которая так любила ее. Она могла колдовать, так почему она ничего не сделала? Ее папа тоже не находил себе места от горя. Он начал пить. Сначала немного, но потом все больше и больше. Пьяный, он часто что-то бормотал, словно разговаривая сам с собой. Цекай очень боялась его в такие минуты.

Однажды, когда он был трезв, Цекай не выдержала и рассказала ему, что она не человек, а силанка, как и ее мама. Сначала отец начал говорить ей что-то о волнениях, стрессах, но девочка показала ему, что не врет, превратив карамельку в паучков. Она только хотела рассказать, что есть другой мир, родной для нее, где им будет лучше, где им могут помочь!.. Папа был в шоке.

Он отреагировал на эту новость совсем не так, как ожидала Цекай: он стал сторониться ее, еще больше пить, пропускать работу… Скоро его уволили, и деньги в доме постепенно кончились. Их дом, это когда-то теплое, надежное место, перестал быть таковым. Цекай стало страшно возвращаться туда. Она стала скитаться по улицам, в поисках ответа на два вопроса: что поесть и где папа. Она до вечера сидела во дворе, чтобы вернуться домой тогда, когда папа будет уже спать. Ее соседи помогали, кто чем мог. Звали ее ночевать, приносили из дома еду. Чаще помогала одна сеьмя, жившая с ними на одной лестничной клетки. Девочка часто ночевала у них.

Дальше события стали происходить так быстро, что девочка не успевала разбираться в них. К отцу стали приходить какие-то люди, после их прихода он нервничал, со странным видом ходил по квартире и пил. Цекай помнила, что он стал куда-то уходить, все время говорил о каком-то суде. Иногда он хватал ее за плечи и говорил, что все будет хорошо, они как-нибудь выкарабкаются.

Но они не выкарабкались, и Цекай оказалась в детском доме. Сначала в одном, где она впервые пошла в школу проучилась до третьего класса. Потом ее перевели сюда. Цекай уже давно не видела отца, он не приходил. Ей оставалось только надеяться, что с ним все в порядке.

С тех пор прошло почти одиннадцать лет. Сначала ей было трудно и очень одиноко, она постоянно плакала, но потом она привыкла, познакомилась с другими детьми. Она был сильно удивлена тем, что у некоторых из них пили оба родителя, иногда они даже били своих детей. Находясь здесь, Цекай стала понимать, что то, что произошло с ней, еще не самое страшное. От многих детей родители отказались еще в роддоме, и они находились в этом приюте с самого рождения и не помнили, как выглядят их мама с папой.

Сейчас, оглядываясь назад, Цекай невольно поражалась тому, как круто и неожиданно изменилась ее жизнь. Она очень хотела попасть в тот мир, о котором говорила мама. Ее волшебный мир. Кроме папы, она никому так и не рассказала о нем, но ей до сих пор было стыдно за то, что она не выполнила мамину просьбу и рассказала-таки обо всем отцу. Она просто надеялась, что тогда все станет так, как было…

Ей уже стало казаться, что тот мир, о котором рассказывала мама, лишь сказка из детства. Хотя Цекай собственными глазами видела колдовство, она стала сомневаться, не был ли это просто фокус. В детдоме она редко видела конфеты, а потому никак не могла проверить на них свои «способности».

Может, это была лишь мечта детства, но ей до сих пор хотелось попасть в тот волшебный мир, о котором она так часто слышала. Тот беззаботный таинственный мир магии, в котором, как ей казалось еще с детства, нет бед. Однажды, когда Цекай была совсем маленькой, мама подарила ей медальон, тот самый, что она постоянно носила на шее. Этот медальон представлял собой золотой диск диаметром примерно пять сантиметров, украшенный девятью черными камнями. Восемь из них, размером с горошинку, были расположены по окружности, а самый большой находился в центре. Цекай любила подолгу глядеть на этот камень, ей казалось, что она видит в нем слабое свечение, маленькую бусинку света. Девочке всегда казалось, что он волшебный, но мама говорила, что это самое обычное украшение из всех, которые она ей когда-либо дарила. Этот медальон был единственной вещью, которая осталась у Цекай в память о маме, именно поэтому она всегда носила его с собой.