Книга попугая - [40]
«О Худжасте, — ответил попугай, — если судьба ввергла тебя в любовные муки и дни повергли тебя в терзания страсти, то следует помнить, что человеческая любовь существует не первый день. Напротив, когда Адама, мир да будет с ним, привели в город бытия, его провели через ворота любви. И это не позор для Адама, ибо для святых муки подобны испытанию огнем для золота. Хума любви вылетела из гнезда мира тайн, взлетела к небесному трону и увидела, что там все полно величия; взлетела к престолу и увидела все могущество; взлетела в рай и увидела все блаженство; влетела в ад и увидела все муки; прилетела к ангелам и увидела их покорность; прилетела к Адаму, увидела его страдания и осталась у него. Адам спросил: „Почему ты осталась там, где горе и страдание?“ — „У нас с тобой, — отвечала она, — похожая форма и духовная близость, а существа одной породы дружат друг с другом“.
О дорогая моя, все существа в обоих мирах любят и любимы. Когда с четырех концов мира раздался возглас: „И вот поставлю на земле наместника!“ — ангелы спросили: „Разве ты поставишь на ней существо порочное?“ И последовал ответ: „Не место в любви советам. Я ведаю то, что не знаете вы!“»
«О Худжасте, я дам тебе два совета. Во-первых, не раскрывай в этом деле никому своей тайны и никому не сообщай своего секрета, ибо нельзя доверять свои тайны даже испытанным друзьям, а неиспытанным врагам и подавно. Ведь поговорка гласит: „Не раскрывай ни единой из своих тайн“».
«А второй мой завет таков: когда ты сблизишься и соединишься с другом своим, то, если какой-нибудь враг применит к тебе насилие и соперник подстроит ловушку, должна спасти себя от этой беды, как спасла себя та жена брахмана».
Худжасте, подобно опьяненному соловью в цветнике, начала расспрашивать: «А как это было?»
«Говорят, — ответил попугай, — что в одном городе жил некий брахман. Не было у него сына, и, что он ни изобретал, каких только хитростей ни придумывал, ничто не помогало».
Поистине, иметь сына — это великое счастье, а счастья хитростью не добьешься. Ученые говорят, что трех вещей нельзя добиться — дружбы силой, юности краской для волос и счастья хитростью.
«Однажды жена брахмана в отчаянии сказала одному монаху: „Повсюду я вижу тысячи тысяч детей. Как хорошо было бы, если бы хоть один из них был дан мне в удел!“ — „Разве ты не слыхала, — ответил монах, — что однажды некий дервиш страдал в пустыне от жажды. Начал он говорить: „Ах, как хорошо было бы, если бы по этой пустыне протекала река, чтобы я мог выпить глоток воды из нее!“ И услыхал он голос: „О дервиш, Аллах — одно, а человек — другое. Аллах творит, что хочет, и решает, как пожелает!“»
«Через некоторое время прибыл в тот город врач, искусное лечение которого исцеляло воздух от болезненных ветров, надежное врачевание которого дарило земле избавление от водяного недуга. Жена брахмана отправилась к нему и поведала ему историю своей бездетности. Врач дал ей зелье и сказал: „Прими это зелье, смешав его с желчью павлина. Совершенно очевидно, что в самом непродолжительном времени у тебя родится ребенок“.
А в этом городе был только один павлин, и принадлежал он царю. Жена брахмана стала поджидать удобного случая, чтобы хитростью поймать эту птицу, стала изобретать способы, чтобы залучить этого павлина в силки. В конце концов ей удалось это сделать, и она приняла зелье врача вместе с желчью павлина. Тайну же эту она открыла своей названой сестре».
Поистине, нет ноши более тяжкой для людского сердца, чем тайна; нет более трудного дела для людской души, чем охранение секрета. Тяжесть же эта зависит от того, что, если раскрыть из тайны хоть слово, от этого пострадает тело, а если строго хранить ее, от этого будет терзаться душа. И нет более мучительного страдания, чем не иметь возможность скрыть что-нибудь и не быть в силах сообщить об этом кому-нибудь.
«На другой день, когда золотой павлин-солнце распустил свой хвост, царь повелел кликнуть клич, что пола всякого, кто сможет дать какие-нибудь указания относительно царского павлина, будет наполнена динарами, как павлиний хвост, что дано будет в награду за это десять тысяч динаров.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Абу Абдаллах Мухаммед ибн Абдаллах ибн Баттута ал-Лавати ат-Танджи по праву считается величайшим путешественником мусульманского средневековья. За почти 30 лет странствий, с 1325 по 1354 г., он посетил практически все страны ислама, побывал в Золотой Орде, Индии и Китае. Описание его путешествий служит одновременно и первоклассным историческим источником, и на редкость живым и непосредственным культурным памятником: эпохи.
«Дважды умершая» – сборник китайских повестей XVII века, созданных трудом средневековых сказителей и поздних литераторов.Мир китайской повести – удивительно пестрый, красочный, разнообразные. В нем фантастика соседствует с реальностью, героика – с низким бытом. Ярко и сочно показаны нравы разных слоев общества. Одни из этих повестей напоминают утонченные новеллы «Декамерона», другие – грубоватые городские рассказы средневековой Европы. Но те и другие – явления самобытного китайского искусства.Данный сборник составлен из новелл, уже издававшихся ранее.
«Повесть о старике Такэтори» («Такэтори-моногатари», или «Такэтори-но окина моногатари») была известна также под названием «Повесть о Кагуя-химэ». Автор неизвестен. Существует гипотеза, что создателем ее был Минамото-но Ситаго (911–983), известный поэт и ученый. Время создания в точности не установлено, но уже в XI веке «Повесть о старике Такэтори» считали «прародительницей всех романов». Видимо, она появилась в самом конце IX века или в начале десятого. С тех пор и до нашего времени повесть эта пользуется огромной популярностью среди японских читателей.
Предлагаемый Вашему вниманию короткий текст называется «Африн-и-Зартукхшт». Номинально он относится к авестийской книге «Афринаган», к которой примыкают в качестве приложения так называемые «Африны» (Благословения). Большая их часть составлена во времена Сасанидов на среднеперсидском языке, вероятно, самим праведным Адурбадом Мараспэндом, но «Африн-и-Зартукхшт» примыкает к этим текстам только по схожести названий. Разница же в том, что это именно авестийский текст, составленный в древности на обычном языке Авесты, кроме того, он не соотносится ни с одним из известных сейчас Афринаганов (специальный авестийский ритуал) и, вероятнее всего, является фрагментом более обширного, но не сохранившегося авестийского текста, который входил в 11-й наск Авесты – «Виштасп-Саст-Наск».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.