Книга попугая - [113]

Когда прислужник услышал эти речи, сердце его охватило сострадание, и он молвил про себя: „Что-то чувствует сегодня вечером его несчастная мать… Что не сделано, то всегда можно сделать, что не убито, то всегда можно убить… Лучше всего будет пока пощадить этого ребенка, ибо такую розу нельзя срывать понапрасну, такую ветвь в шутку ломать не годится. Быть может, когда-нибудь эта тайна раскроется, обнаружится справедливый приговор… Тогда раскаяние уже не принесет пользы, сожаление будет бесполезно“. На другой день он пошел к царю и сказал: „Я выполнил все, что было приказано“.

Гнев царя после этого немного улегся, но зато доверие его к дочери кесаря исчезло. Несчастная женщина в отчаянии восклицала: „Что же это такое!? И сын мой убит, и муж потерян!“

А в дворцовом гареме была одна дряхлая старушка. Как-то раз она спросила дочь кесаря: „В чем дело? Отчего я постоянно вижу тебя в тоске, большей частью застаю тебя погруженной в отчаяние?“

Та не скрыла своей тайны и рассказала, что случилось. Хитрая старушка, силою своей хитрости похожая на Рустама[202], молвила: „Успокойся, я надумаю уловку, и сердце царя снова склонится к тебе, вся его злоба исчезнет“. — „Ах матушка, — ответила дочь кесаря, — если ты найдешь лекарство от этого недуга, я наполню твой подол драгоценными каменьями и тотчас же сделаю тебя богатой“.

Как-то раз старушка увидела, что царь один, и спросила его: „Что случилось? Я вижу, что тебя постоянно терзают сомнения. Признаки сомнений ясно видны на твоем челе, и приметы колебаний очевидны на твоем лице…“ — „Ах матушка, — воскликнул царь, — меня терзает сокрытый недуг, мучает меня невыразимое горе! Привез я сюда из Рума раба, а жена моя влюбилась в него. Раба я убил, но ее не могу решиться убить, ибо наверно не знаю, правда ли все это или ложь. Если я узнаю, что это правда, то я убью ее и избавлю свое сердце от сомнений“. — „Есть у меня ладанка с талисманом Сулаймана, — молвила старуха, — написана она прекрасным почерком на сирийском языке. Когда жена твоя будет спать, положи ей на грудь ладанку, и она скажет всю правду о том, что у нее на сердце. Но только берегись, не буди ее и хорошенько слушай, что она будет говорить“.

Царь изумился такой силе талисмана и молвил: „Да вознаградит тебя Аллах! Скорее неси сюда эту ладанку, чтобы я мог узнать содержание этой истории и понять сокровенный смысл этого происшествия!“

Старуха дала ему ладанку, пошла к дочери кесаря, рассказала ей, что она сделала, и сказала: „Когда царь положит тебе на грудь эту ладанку, ты притворись спящей и расскажи ему про себя всю правду“.

Когда прошла первая стража ночи, царь пришел в гарем к своей жене, увидал, что она спит, и положил ей на грудь ладанку. Жена тотчас же заговорила: „У меня от первого мужа был сын. Когда отец отдал меня за этого царя, я постыдилась сказать, что у меня есть большой сын. Так как желание свидеться с ним перешло все границы, я хитростью вызвала его сюда из Рума. Как-то раз царь уехал на охоту, я позвала сына в андерун[203], по обычаю матерей, обняла его и начала целовать его лицо и волосы. Весть об этом дошла до царя, он заподозрил меня в преступлении, снес неповинному ребенку голову, а от меня совершенно отвратился. И сына я потеряла, и супруг на меня гневается“.

Услыхав такие речи, царь разбудил ее, начал покрывать ее лицо и волосы поцелуями и воскликнул: „О сокровище моей жизни! Как же это ты совершила такую ошибку! Как могла допустить такую оплошность! Ты навекла на себя подозрение и погубила такого мальчика, а меня заставила устыдиться дел моих на Страшном суде!“

Тотчас же позвал он прислужника и сказал: „Тот ребенок, которого ты умертвил, ее милый сын, ее ненаглядное сокровище… Скажи, где могила этого невинного юноши, где покоится прах этого мученика? Я прикажу выстроить там мечеть“.

Прислужник поцеловал землю и молвил: „Эта роза еще смеется, этот цветущий куст все еще свеж и зелен. Я не умертвил его и пощадил его жизнь. Когда царь приказал мне убить его, я хотел выполнить приказ, но он молвил: „Эта царица — моя мать. Она стыдится царя и не говорит этого, не раскрывает той тайны, что у нее есть большой сын. Не убивай меня! Быть может, со временем обнаружится мой оправдательный приговор и тогда раскаяние не принесет пользы, сожаление будет бесполезно“.

Царь приказал привести юношу и бросить его к ногам матери. Когда она увидела лицо сына, она вознесла хвалу к великому Аллаху, стала мусульманкой — из христианства перешла в ислам. Прислужника она обласкала как только умела и до конца дней своих прожила в довольстве и покое».

Нахшаби, всегда наружу выйдет право под конец!

К тайнам этим, друг мой милый, равнодушен ты не будь!

Если время нас терзает и готовит смуту нам,

Все ж мы прав своих добьемся, все же сможем отдохнуть!

Дойдя до этих слов, попугай обратился к Худжасте с такой речью:

«О хозяйка, если и тебе тоже представится затруднение или трудность, то хитростью докажи свою невинность, уловкой заставь появиться свой оправдательный приговор. Теперь вставай, иди к своему другу и действуй так, как я тебе сказал!»

Худжасте хотела последовать его совету, но небосклон положил на грудь ночи ладанку с талисманом, тотчас же выяснились тайны дня, утро показало свой сверкающий лик, и идти было уже невозможно…