Книга Песен - [28]

Пой песню, пой…

Теперь он стал золотом в списках святых,

Он твой новый последний герой.

Говорили, что следующим должен быть я -

Прости меня, но это будет кто-то другой.

Незнакомка с Татьяной торгуют собой

В тени твоего креста,

Благодаря за право на труд;

А ты пой песню, пой…

Твой певец исчез в глубине твоих руд,

Резная клетка пуста.

Говорили, что я в претендентах на трон -

Прости меня, там будет кто-то другой.

В небесах из картона летят огни,

Унося наших девушек прочь.

Анубис манит тебя левой рукой,

А ты пой, не умолкай…

Обожженный матрос с берегов Ориона

Принят сыном полка.

Ты считала, что это был я

Той ночью -

Прости меня, но это был кто-то другой.

Но когда семь звезд над твоей головой

Встанут багряным серпом,

И пьяный охотник спустит собак

На просторы твоей пустоты,

Я вспомню всех, кто красивей тебя,

Умнее тебя, лучше тебя;

Но кто из них шел по битым стеклам

Так же грациозно, как ты?

Скоро Юрьев день, и все больше свечей

У заброшенных царских врат.

Но жги их, не жги, они не спасут -

Лучше пой песню, пой.

Вчера пионеры из монастыря

Принесли мне повестку на суд,

И сказали, что я буду в списке судей -

Прости меня, там будет кто-то другой.

От угнанных в рабство я узнал про твой свет.

От синеглазых волков — про все твои чудеса.

В белом кружеве, на зеленой траве,

Заблудилась моя душа;

Заблудились мои глаза.

С берегов Ботичелли белым снегом в огонь,

С лебединых кораблей ласточкой — в тень.

Скоро Юрьев день,

И мы отправимся вверх -

Вверх по теченью.

ПЕСКИ ПЕТЕРБУРГА

Ты — животное лучше любых других,

Я лишь дождь на твоем пути.

Золотые драконы в лесах твоих,

От которых мне не уйти.

И отмеченный знаком твоих зрачков

Не сумеет замкнуть свой круг,

Но пески Петербурга заносят нас

И следы наших древних рук.

Ты могла бы быть луком — но кто стрелок,

Если каждый не лучше всех?

Здесь забыто искусство спускать курок

И ложиться лицом на снег.

И порою твой блеск нестерпим для глаз,

А порою ты — как зола;

И пески Петербурга заносят нас

Всех

По эту сторону стекла…

Ты спросила: "Кто?"

Я ответил: "Я",

Не сочтя еще это за честь.

Ты спросила: "Куда?"

Я сказал: "С тобой,

Если там хоть что-нибудь есть".

Ты спросила: "А если?" — и я промолчал,

Уповая на чей-нибудь дом.

Ты сказала: "Я лгу"; я сказал: "Пускай,

Тем приятнее будет вдвоем";

И когда был разорван занавес дня,

Наши кони пустились впляс,

На земле, на воде и среди огня,

Окончательно бросив нас.

Потому что твой блеск — как мои слова:

Не надежнее, чем вода.

Но спросили меня: "Ну а жив ли ты?"

Я сказал: "Если с ней — то да".

(BONUS) Я ХОТЕЛ ПЕТЬ

Я не знаю, при чем здесь законы войны,

Но я никогда не встречал настолько веселых времен.

При встрече с медвежьим капканом

Пойди объясни, что ты не медведь.

Господи, помилуй меня; все, что я хотел,

Все, что я хотел — я хотел петь.

На паперти как-то странно с весельем,

В подвалах — могильный мрак.

Ты знаешь, когда все время стреляют,

Наверное, что-то не так.

Спасибо за этот подарок,

Но раньше он назывался плеть.

Господи, ты знаешь меня: все, что я хотел,

Все, что я хотел — я хотел петь.

Ты знаешь сам, мне нужно немного -

Хотя бы увидеть весну;

И я не знаю, зачем мне привесили груз,

Который тянет ко дну.

Но я знаю, что, если загнать меня в угол,

Едва ли я буду там впредь.

Господи, ты знаешь меня: все, что я хотел,

Все, что я хотел — я хотел петь

(BONUS) ЕЙ НЕ НРАВИТСЯ (ТО, ЧТО ПРИНИМАЮ Я)

Она не знает, как жить, ей слишком тяжело быть одной

Она не помнит, как звучит ее имя, когда его произносит другой

Она воет на Луну, как ребенок, распугивая стаи зверья

Но ей не нравится то, что принимаю я

Ее нежность бесценна, ее святость ведет поезда

Ее любовь тает радугой в небе, в том месте где должна быть звезда

Ей нравится пожар Карфагена, нравится запах огня

Но ей не нравится то, что принимаю я

А ты волнуешься, зачем эти дети задумчиво глядят тебе вслед

Они знают, что слепой станет принцем, если в доме не платят за свет

А в монастырских садах за звуком колокла слышно свирель

На черно-белой листве уже написано слово "Апрель"

Я знаю, где здесь газ и где тормоз, но не стану касаться руля

Ведь ей не нравится то, что принимаю я.

КОСТРОМА MON AMOUR

РУССКАЯ НИРВАНА

На чем ты медитируешь, подруга светлых дней?

Какую мантру дашь душе измученной моей?

Горят кресты горячие на куполах церквей -

И с ними мы в согласии, внедряя в жизнь У Вэй.

Сай Рам, отец наш батюшка; Кармапа — свет души;

Ой, ламы линии Кагью — до чего ж вы хороши!

Я сяду в лотос поутру посереди Кремля

И вздрогнет просветленная сырая мать-земля.

На что мне жемчуг с золотом, на что мне art nouveau;

Мне кроме просветления не нужно ничего.

Мандала с махамудрою мне светят свысока -

Ой, Волга, Волга-матушка, буддийская река!

ПОЙ, ПОЙ ЛИРА

Б.Гребенщиков — А.Гуницкий

Пой, пой, лира;

Пой о том, как полмира

Мне она подарила — а потом прогнала;

Пой, пой, лира,

О том, как на улице Мира

В меня попала мортира — а потом умерла.

Пой, пой, лира,

О глупостях древнего мира,

О бешеном члене сатира и тщете его ремесла;

Пой, пой, лира,

О возгласах "майна" и "вира",

О парусных волнах эфира и скрипе сухого весла.

Говорят, трижды три — двенадцать;

Я не верю про это, но все ж

Я с мечтой не хочу расставаться,

Пусть моя экзистенция — ложь;

Там вдали — ипподром Нагасаки,

Где бессмысленно блеет коза;