Книга памяти: Екатеринбург репрессированный 1917 — сер. 1980-х гг. Т.2 - [55]

.

Константин Филиппович Киндсфатер родился 18 ноября 1899 г. в Томске, в семье поволжских немцев, перебравшихся в город несколько лет назад. Его отец работал кладовщиком на мельнице. В 1919 г. Константин Филиппович поступил на юридический факультет Томского государственного университета. Одновременно работал делопроизводителем в различных учреждениях города.

С Маргаритой Буркиной он познакомился в университете. В 1926 г. после того, как Маргарита забеременела, они поженились. У пары родился сын Сергей, однако через несколько месяцев супруги расстались. Вскоре Константин уехал в Москву, куда его давно звала сводная сестра, занимавшая высокую должность по партийной линии в Кремле. Больше Буркина и Киндсфатер не виделись, и в 1928 г. она снова вышла замуж. Только через девять лет она получит от Константина весточку, оказавшуюся последней, — ту самую записку со словами: «Нас везут дальше. Видимо, больше не увидимся. Прости».

В 1934 г. Константина, жившего в Москве, пригласили занять должность секретаря учебной части в Уральском индустриальном институте. Однако на новом месте он успел проработать только три года: весной 1937 г. на нескольких сотрудников Уральского индустриального института было заведено уголовное дело, в их числе оказался и 37-летний Константин Филиппович Киндсфатер. Также были арестованы Илья Ефимович Жарковский, заместитель директора института, и Александр Федорович Иванов, юрисконсульт. Все они были приезжими: Иванов и Киндсфатер — из Томска, Жарковский — из Ленинграда.

Поводом для ареста и уголовного преследования стал донос коллеги, сообщившей в Управление НКВД по Свердловской области, что Иванов, Жарковский и Киндсфатер проводят среди работников института «антисоветскую троцкистскую пропаганду, высказывают контрреволюционную клевету на партию и правительство». Никто из них троих не признал себя виновным. Однако в деле появились явно вымышленные показания других сотрудников института, а также студентов.

Находясь в тюрьме, Константин Филиппович объявил голодовку в знак протеста85. Но это не помогло, и 21 августа 1937 г. постановлением Особого совещания НКВД СССР А. Ф. Иванов, Е. Ф. Жарковский и К. Ф. Киндсфатер были приговорены к пяти годам заключения и отправлены во Владивосток, на пересыльный пункт Севвостлага НКВД, откуда их должны были перевезти на Колыму.

Константин Филиппович Киндсфатер скончался в лагере от туберкулеза. Родным не известны ни точная дата его смерти, ни место захоронения. Все попытки выяснить хоть что-то были тщетными86. Александр Федорович Иванов тоже не дожил до освобождения. На свободу в 1942 г. вышел только Илья Ефимович Жарковский.

В 1957 г. он начинает добиваться полной реабилитации себя и своих коллег. В декабре 1957 г. постановлением Президиума Свердловского областного суда решение Особого совещания при НКВД СССР от 21 августа 1937 г. было отменено за отсутствием состава преступления. Константин Филиппович Киндсфатер, Илья Ефимович Жарковский и Александр Федорович Иванов были полностью реабилитированы87.

Сергей, единственный сын К. Ф. Киндсфатера, в 1942 г. окончил школу с золотой медалью и был призван в армию. Победу встретил в Вене. Вернувшись домой, Сергей Константинович окончил Томский университет и много лет преподавал в нем экономическую географию, а также вел научно-исследовательскую работу. Он женился, у него родилось пятеро детей.

Маргарита Сергеевна Буркина и Юлий Сергеевич Буркин, внуки Константина Филипповича Киндсфатера. Маргарита Сергеевна — режиссер студенческого театра Сибирского государственного медицинского университета. Юлий Сергеевич Буркин — писатель-фантаст, поэт, журналист и музыкант.

Как уборщиц УПИ и бывших монахинь Ново-Тихвинского женского монастыря превратили в «классовых врагов» и отправили в ссылку в Казахстан Статья подготовлена на основе материалов архивно- следственного дела ГААОСО. Ф. Р. 1. Оп. 2. Д. 30418 и статьи от 18.08.1930 газеты «На смену!».

Восемнадцатого августа 1930 г. в одной из свердловских газет появилась статья: «Советская милиция раскрыла „крупную“ спекулятивную сеть». Состояла эта сеть из пяти немолодых женщин, которых в газете клеймили «неунывающими паразитами», «классовыми врагами», «вредительницами» и обвиняли в подрыве едва ли не всего товарооборота Свердловска…

Все пять женщин были бывшими монахинями Ново-Тихвинского женского монастыря. В 1920 г. монастырь закрыли. Около двухсот насельниц остались в Свердловске, проживая группами по несколько человек: сообща было легче выжить. Так же сделали и пять женщин, сплотившиеся вокруг бывшей игуменьи монастыря, 80-летней Хионии Федоровны Беляевой. Они купили дом на 2-й Загородной улице (современная улица Фрунзе) и стали жить вместе. «Церковный женский колхозик» и «божественная пятерка» — так называли их потом циничные газетчики.

Жизнь маленькой общины была подчинена строгому распорядку. Хиония Федоровна и Таисия Денисовна Данилова вели хозяйство, остальные работали. Их общий заработок составлял около ста рублей в месяц. Варвара Тимофеевна Ивонина и Елизавета Меркурьевна Волкова работали уборщицами в Уральском политехническом институте, а Ксения Яковлевна Харькова была чернорабочей в одной из производственных артелей города.