Книга памяти: Екатеринбург репрессированный 1917 — сер. 1980-х гг. Т.2 - [2]

Шрифт
Интервал

.

Группа заложников из 20 человек, взятых после гибели комиссара И. М. Малышева, также содержалась в тюрьме №2. Накануне уничтожения она была передана уральскими чекистами Хохрякову. Об этом поведал помощник организатора расстрела царской семьи Якова Юровского тот же Г. П. Никулин. Принимая арестантов, Хохряков выдал Никулину расписку в том, что таковые приняты им для «отправки в поля Елисейские», что на чекистском жаргоне тех лет означало физическую ликвидацию. Поначалу предполагалось, что эта группа заложников в полном составе должна отправиться в Тобольск с отрядом Хохрякова, численностью около 300 человек и названном для устрашения «Отрядом карательной экспедиции тобольского направления», как гарантия безопасности отряда10.

Но решение было изменено и по постановлению Президиума Исполкома Уральского Совета от 28 июня 1918 г., в качестве мести за смерть Уральского областного комиссара труда И. М. Малышева, заложники были расстреляны. Их вывезли на восьмой километр Тюменской дороги за станцией Екатеринбург II, у дач Агафурова, расстреляли и бросили тела на городской мусорной свалке. Сумел сбежать только один — бывший гласный и секретарь Екатеринбургской городской думы, с 1917 г. редактор газеты «Зауральский край» Н. П. Чистосердов. После прихода в город чехов и казаков Чистосердов стал помощником начальника гарнизона по гражданской части. В 1919 г. — управляющий Пермской губернией. Эмигрант. Был впоследствии арестован в 1945 г. в Китае, умер в «Востураллаге»11. Это был первый массовый расстрел в Екатеринбурге, произведенный чекистами.

Жандармский подполковник Стрельников, находившийся в другой группе заложников, рассказал, как партию арестованных из 11 человек привезли из тюрьмы №2 на станцию Екатеринбург II (ныне Шарташ). Среди них были епископ Тобольский Гермоген, священник церкви Каменского завода отец П. И. Корелин, бывший екатеринбургский полицмейстер Г. И. Рупинский. Стрельникову удалось на станции сбежать, а остальных взял с собой отряд Хохрякова12.

По воспоминаниям Петра Матвеевича Матвеева (бывшего подпрапорщика 2-го гвардейского стрелкового полка, зачисленного фельдфебелем роты в отряд особого назначения полковника Е. С. Кобылинского по охране царской семьи, доставившего ее в Тобольск), перешедшего затем к красным, — штаб отряда составляли П. Хохряков, В. Канглаги, Г. Дислер, И. Луцман, Когоницкий и сам П. Матвеев. В распоряжении отряда были три буксирных парохода и один пароход для связи. Любопытно, что на отдых они останавливались в родном для Г. Распутина селе Покровском, более того — в доме Распутина, и даже (как поведал Матвеев) нашли на чердаке письма императрицы Александры Федоровны Григорию Распутину13.

Таким образом, с отрядом Хохрякова были взяты из заложников лишь епископ Тобольский и Сибирский (с 8 марта 1917 г.) Гермоген и несколько офицеров. По одной из версий, 29 июня последнего из оставшегося в живых узников на пароходе «Ока», епископа Гермогена, после издевательств и глумления, утопили в р. Тобол14. По другой версии, это было сделано во время боя с отрядом белых у села Покровского на реке Туре 16 июня. Жителями Покровского тело Гермогена было найдено и захоронено в ограде церкви села, а 23 августа переправлено в Тобольск и погребено в пещере15.

В Екатеринбурге содержались в арестном доме, тюрьме №2, последовавшие за бывшим императором представители рода Рюриковичей: гоф-маршал Министерства Императорского Двора и Уделов, генерал-майор, князь В. А. Долгоруков 1-й и представитель рода основателя Екатеринбурга В. Н. Татищева генерал-адъютант, генерал-лейтенант, граф И. Л. Татищев. (Между прочим, в роду И. Л. Татищева насчитывалось шестеро святых Русской православной церкви — Владимир I Святой, княгиня Ольга, Анна Ярославна — дочь Ярослава Мудрого и королева Франции, Князь Смоленский Мстислав Владимирович, Ростислав Мстиславович и Мстислав Ростиславович Храбрый)16.

Здесь же содержались фрейлина императрицы графиня А. В. Гендрикова и гоф-лектриса Е. А. Шнейдер (они позднее были расстреляны в Перми), поваренный ученик И. Д. Седнев и камердинер К. Г. Нагорный (расстреляны 28 июня в Екатеринбурге по постановлению Президиума Исполкома Уральского Совета в числе заложников, арестованных после гибели И. М. Малышева), камердинеры А. А. Волков и Т. И. Чемадуров и другие.

17 (30) апреля 1918 г. в Екатеринбург из Тобольска была доставлена часть царской семьи. Сопровождавший ее 50-летний князь В. А. Долгоруков постановлением председателя Президиума Исполкома Уралоблсовета А. Г. Белобородова «в целях охраны Общественной безопасности» сразу же был препровожден в тюрьму №2. Причем постановление князю было предъявлено только 3 мая. Впрочем, его арест предписывался еще решением Президиума ВЦИК от 1 апреля.

10 (23) мая 1918 г. из Тобольска в Екатеринбург были доставлены остававшиеся в Тобольске из-за болезни Алексея члены царской семьи. Почти сразу же от группы прибывших были отделены граф И. Л. Татищев, графиня А. В. Гендрикова, гоф-лектриса Е. А. Шнейдер, камердинер А. А. Волков и также отправлены в тюрьму №2.


Еще от автора Алексей Геннадьевич Мосин
Книга памяти: Екатеринбург репрессированный 1917 — сер. 1980-х гг. Т.1

Коллективная монография в жанре книги памяти. Совмещает в себе аналитические статьи известных ученых Урала по различным аспектам истории государственного террора на материале Екатеринбурга-Свердловска, проблемам реабилитации и увековечения памяти жертв политических репрессий с очерками о судьбах репрессированных, основанными на источниках личного происхождения.


Рекомендуем почитать
Иван Никитич Берсень-Беклемишев и Максим Грек

«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.


Нездешний вечер

Проза поэта о поэтах... Двойная субъективность, дающая тем не менее максимальное приближение к истинному положению вещей.


Оноре Габриэль Мирабо. Его жизнь и общественная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.


Иоанн Грозный. Его жизнь и государственная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.


Тиберий и Гай Гракхи. Их жизнь и общественная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.


Антуан Лоран Лавуазье. Его жизнь и научная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.