Книга, обманувшая мир - [8]

Последний фактор представляется вообще крайне характерным для огромной массы почитателей «Архипелага», появившихся в период первого знакомства с книгой. Вряд ли случайно, что отнюдь не историки и социологи (люди объективного научного мышления), а литераторы и филологи (люди, как правило, более подверженные эмоциям) выступили ее главными апологетами. Именно устами филологов в России в 1994 г. в учебнике-пособии для поступающих в вузы с показательным названием «От Горького до Солженицына» была возглашена сакраментальная фраза, касающаяся пресловутой «статистики» писателя и намного превосходящая своей экзальтированностью отзыв поэта-эмигранта: «После цифры 66,7 миллиона человек уже ничто не удивительно и не страшно…»^{11} Таким образом, вера в фантомные данные Солженицына приобретала уже своего рода религиозно-мистический смысл. Была ли эта неофитская вера искренней или отражала обыкновенный конформизм внезапно «прозревших» в новую эпоху бывших преподавателей советских вузов, сказать сложно, однако очевидно, что подобное явление было во многом типичным для 1990-х гг., когда в России началась, по саркастическому определению М. Розановой, «солженизация всей страны» ^{12}.

Пресловутые «шестьдесят миллионов» Солженицына оказались, к несчастью, крайне живучими и сыграли далеко не безобидную, а, наоборот, роковую роль в истории. Их можно сравнить со своеобразными каббалистическими знаками или с «черной магией», заворожившей едва ли не все мировое общественное сознание. По крайней мере, они оказались очень удобными для пропаганды. Для того, чтобы понять это, следует привести еще одну красноречивую цитату. Она взята из большого массива похожих откликов западной прессы на смерть Солженицына в августе 2008 г. и позволяет вернуться к общему контексту нашей темы. Крупнейшая американская газета «The Wall Street Journal» писала 5 августа в своей передовой статье:

«…Концлагерем Ивана Шухова был на самом деле весь Советский Союз. После выхода в Париже в 1973 году монументального труда Солженицына по истории советской пенитенциарной системы, озаглавленного “Архипелаг ГУЛАГ”, ни один серьезный человек ни в одной стране мира больше не сможет оправдывать преступления Сталина или бесчеловечность коммунистического тоталитаризма. Представленные в книге документы доказывают, что на руках у комиссаров была кровь 60 миллионов жертв. Сущность коммунизма была до мельчайших подробностей разоблачена и оказалась рабством, террором и империализмом». Весьма показателен и заголовок этой публикации, выделенный жирным шрифтом: «Правда и воля, которые воплощал собой Солженицын, укрепили Запад и помогли ему восторжествовать в холодной войне»^{13}.

Как видим, клише о «60 миллионах жертв комиссаров» с подачи Солженицына прочно засело в сознании и подсознании представителей заокеанских масс-медиа. А сами по себе формулировки статьи — к ним можно присоединить множество подобных, особенно из англосаксонского сектора интернет-портала «ИноСМИ» за тот же период — лишний раз доказывают, что в восприятии исторической роли Солженицына и его главной книги на Западе по-прежнему, как и сорок лет назад, превалируют отнюдь не какие-либо литературные, а исключительно политические мотивы.

Подобные откровения западной прессы со всей наглядностью демонстрируют ту действительно громадную роль, которую сыграл «Архипелаг ГУЛАГ» в холодной войне, став, по сути, мощнейшим информационно-психологическим орудием противоборствующей стороны, т. е. стратегических противников СССР. Нет никакого сомнения, что сам Солженицын вполне сознательно уготовил себе эту роль: он не раз говорил о своем сочинении как о «бомбе», которая должна «сокрушить коммунизм», и тем самым якобы «спасти свою родину» ^{14}.

Однако очевидно, что в этих мессианских намерениях писателя изначально присутствовали глубокие изъяны. Они относились равно и к логике, и к аргументам, и к общему миропониманию. Основной изъян был обнажен известным признанием А. Зиновьева: «Целили в коммунизм, а попали в Россию». В эту ловушку неизбежно угодил и Солженицын, с фанатизмом отвергавший СССР в его реальном качестве исторически сложившегося социального организма — с Россией как этнокультурным и духовным ядром. Как можно понять, читая штампы «The Wall Street Journal» о «рабстве» и «терроре» «коммунистического тоталитаризма», с упорством транслируемые и ныне, во время беспрецедентной антироссийской кампании, развернутой нашими «партнерами», западный обыватель Новейшего времени не только оживляет в себе старые семена ненависти к Советскому Союзу как к «империи зла», но и заражается недоверием и страхом перед Россией как «родиной коммунизма». Ведь в переводе на язык обывателя то, о чем писала виднейшая газета Америки, можно трактовать вполне однозначно: «Вот каковы эти ненормальные, безумные русские, уничтожившие 60 млн. во имя своей утопии и снова желающие травить не только своих Скрипалей, но и нас…» В связи с этим очевидно, что «Архипелаг ГУЛАГ» — хотел того автор или нет — объективно выступал еще и инструментом разжигания русофобии, которая давно стала важнейшим фактором международной политики.