Книга об эсперанто - [22]

Эсперанто, обогащаясь путем заимствования слов из других языков, сохраняет свою основную лексику и свой грамматический строй, развивается и совершенствуется по собственным внутренним законам. В силу этого некоторые производные слова, образованные от интернационализмов или слов других языков, значительно проще национальных дериватов. Напр.: formo форма, forma формальный, informo информация, informa информационный, Kongo Конго, konga конголезский, Sovetio Советский Союз, sovetiano житель Советского Союза, Usono Соединенные Штаты Америки, usonano житель США.

С появлением неологизмов одни бытующие в языке слова используются с прежним значением, другие превращаются в архаизмы, а некоторые приобретают другое значение. Например, слова kotmarcheto лужа, superakvi затоплять, korriprochoj угрызения совести с введением новых слов для обозначения соответствующих понятий - flako, inundi, rimorso считаются устаревшими, а слово vagonaro поезд с появлением слова trajno поезд ныне означает состав вагонов.

В современном эсперанто - там, где это не вызывает недоразумений,- звук [hh] заменяют звуком [к]: пишут kaoso вместо hhaoso, tekniko вместо tehhniko и т. п., однако остались в словаре слова hholero холера и kolero гнев, hhoro хор и korо сердце.

Лексика эсперанто построена по принципу минимализации словаря. В «Первой книге» имеется 904 корня (в том числе значатся аффиксы, которые могут быть самостоятельными словами, если к ним «приклеить» словообразовательные окончания). Заменгоф достиг минимализации, устранив синонимы, заменив непродуктивные слова производными, построив однозначные грамматические формы, каждую из которых можно присоединить к любой основе и таким образом получить новое, правильно построенное слово.

Основной лексический фонд эсперанто, содержащий 2666 корней, изложен Заменгофом в его труде «Fundamento», одобренном на УК-1 в 1905 г. и впервые изданном в том же году. Этот лексический фонд считается неприкосновенным, т. е. никому не разрешается произвольно вмешиваться в него, реформировать. Введение неологизмов для обогащения и усовершенствования языка допускается при условии соблюдения норм, изложенных в «Fundamento». Увеличение лексического фонда происходит постоянно. Так, в «Полном словаре эсперанто» Е. Грожан-Мопена, изданном в 1934 г. и дополненном Г. Варенгьеном, имеется 7866 корней, а в «Полном иллюстрированном словаре эсперанто» Г. Варенгьена, третье издание которого появилось в 1981 г., около 16 000 корней. Следует отметить, что от каждого корневого слова только с помощью аффиксов можно образовать от 10 до 50 дериватов. Обвинения эсперанто в бедности лексики не имеют никаких оснований. Вот что в своем интервью по этому поводу сказал проф. Г. Ф. Мейер: «В течение последних лет я выполнил немало исследований, сравнивая эсперанто со многими другими языками, и пришел к ... неожиданному.. выводу: бедности лексики и грамматики - в чем часто обвиняют эсперанто - вовсе не существует. При помощи очень гибкого словообразования можно создать каждое необходимое слово» [125, с. 69].

Вся лексика эсперанто состоит из двух комплексов - официального словника, в который внесены, кроме слов «Fundamento», слова, принятые в языке и утвержденные Академией эсперанто, и неофициального, представляющего собой совокупность неологизмов, применяемых в литературе и (или) в разговорной речи, но не получивших санкций Академии.

Кстати, Л. Заменгоф употреблял 1294 неофициальных корня [153, с. 7].

Эсперанто, насчитывающий всего лишь 100 лет, как и все младописьменные языки, еще не полностью нормализован. Немало в этой области сделали К.. Калочай [115], Э. Вюстер [156], Г, Варенгьен [152], Е. А. Бокарев [17], [64] и другие специалисты. Однако это далеко не все. Нормализаторам надлежит уточнить значения слов с окончаниями -о и -ado-, -о и -ajho, -anto и -isto, -ulo и -isto, -io и -есо и др. Непочатый край работы для эсперантологов-нормализаторов представляет собой отраслевая лексика еще многих областей науки, техники, искусства и т. д. Создана на эсперанто научная терминология лингвистики, медицины, агрономии, электроники, теории коммуникации [125, с. 69], вычислительной техники, но многие специальности еще не охвачены лексикографической работой, не во всех уже разработанных терминологиях наблюдается необходимое единство. Так, нет еще единых названий химических элементов, например, для бора применяются три термина: boro, borono, borio, для сурьмы - тоже три: antimono, stibio, antimonio, для бария - два: bario, bariumo [154, с. 172].

Языки индоевропейской семьи не знают (за малыми исключениями) способа образования производных слов и грамматических форм, присущего эсперанто, и заключающегося в последовательном присоединении, «приклеивании» к корню или к основе слова однозначных словоэлементов. Этот способ, получивший в лингвистике название агглютинации (от лат. agglutinare - приклеивать), присущ некоторым языкам тюркской семьи (например, казахскому), поэтому эсперанто по словообразованию можно определить как агглютинативный язык.

Советский эсперантолог и писатель Владимир Варанкин, анализируя словарный фонд «Fundamento», подсчитал, что французы не знают только 13 % корневых эсперантских слов (русские - 60 %), следовательно, по лексике эсперанто можно отнести к романским языкам.