Книга не о любви - [45]
И только из меня ничего не получилось. Поэтому я продолжала работать на фабрике ошейников. Если кто-нибудь спрашивал, кем же я хочу стать, я начинала думать о смерти и, чтобы успокоиться, делала на пару ошейников больше. Во-первых, имея средний балл три целых шесть десятых, я не могла особенно надеяться поступить на более или менее приемлемую специальность, а во-вторых, я не знала, как записаться в лист ожидания, чтобы, скажем, через два года начать убиваться над германистикой или через семь лет заняться подготовкой к работе ветеринаром. Мне не хотелось идти к маме или сестре со словами: «Помоги мне, пожалуйста, потому что я не знаю, как записаться. К тому же я понятия не имею, как доехать до универа — на автобусе или на метро, а ведь существует еще несколько десятков общеизвестных вещей, одолеть которые мне не под силу. И проблем таких становится больше и больше. Помоги мне, ради Бога, помоги же мне!»
Моей последней надеждой была какая-нибудь серьезная болезнь, может быть опухоль в мозгу, из-за которой жить мне года два, не больше. Тогда на эту пару лет меня, наверное, оставили бы в покое.
Я уже не верила, что в моей постели произойдет что-то приятное или что я проснусь в кровати парня, при виде которого мне не захочется тут же сделать ноги. Поцелуи были всего-навсего увертюрой перед безуспешными попытками парней переспать со мной. Что с ними случилось?
Они постоянно, прямо или намеками, говорили о тех, с кем бы им хотелось позабавиться. Или все это было трепом, или же дело во мне. Ведь только со мной у них ничего не получалось. Почему они раньше не дошли до этой мысли! Зачем тогда они вообще со мной связывались? Для чего так старались затащить меня в постель? Те, кто пользовался презервативами, заявляли, что проблема именно в них, они, мол, не смогут, если натянут на себя эту резинку. Но у меня было другое впечатление: они не могут надеть презерватив, потому что члены у них остаются мягкими. А потом всё по старому сценарию: расстроенный парень, которого приходится удовлетворять вручную.
Теперь Хемштедт связался с девицей по имени Беттина, она была еще выше меня. Я познакомилась с ней в постоянно залитом водой предбаннике туалета «Ситрона», одалживала у нее спрей для волос. Этот предбанник является местом встреч и потому, что там всегда было достаточно тихо, самое то для трепа. Сюда же приходили и парни, если мужской туалет оказывался загаженным. Они оставались и чтобы посмотреть, как мы красимся, и потусоваться. К тому же здесь происходил обмен таблетками. Сама не знаю, на кой ляд принимала все эти отвратительные снадобья. Удовольствия им на грош, и никакого расширения сознания. Если мы курили одну сигарету с гашишем на всех, то атмосфера становилась умиротворенной, почти торжественной. А вот сунуть в рот какую-нибудь таблетку — это казалось жалким, тоскливым и нездоровым. После таблетки можно не спать всю ночь, оставаясь ужасно активной, но напряг не отпускает. Как будто кто-то влез в мозг, схватил нервные окончания и намотал их себе на руку. Ничего общего с удовольствием. И все равно таблетки принимало большинство моих знакомых. Эфедрин, валиум и все, что только попадалось. Я знала только, что таблетки мне нужны. Я бы сделала что угодно, только бы перестать быть собой. Мы как раз обменивались с Беттиной, когда она мне как-то между прочим рассказала, что прошлой ночью лишила Хемштедта невинности. Она говорила об этом со смехом, отбрасывая гладкие черные крашеные волосы назад. Мне хотелось засунуть ее головой в унитаз. Но вместо этого я притянула ее к себе и нежно прикоснулась к ее губам своими. Так я и не поняла, что Хемштедт в ней нашел. Шумная, внушающая страх девица, да еще и целуется не в тему. С тех пор если я ее целовала, то делала так, чтобы оказаться рядом с тем местом, где Хемштедт должен был пройти к своей машине. Он крался мимо нас как побитая собака. Не понимаю, почему он это терпел.
Мой тогдашний друг так ничего и не узнал. Он вообще никогда ничего не замечал, озабоченный попытками распространить свои фанатские сборники. Оле был фанатичным панком, закончившим школу и пребывавшим в ожидании места в институте. Он не делал никаких попыток переспать со мной. Подарил свою фотографию, на которой он собственной персоной возлежал среди всякого хлама на каком-то старом грязном кресле, хотя в его комнате (он жил с родителями) царил образцовый порядок, как в помещении с рекламного проспекта.
Если я к нему заходила, то он все время вытирал кухонным полотенцем круги, остававшиеся на столе от наших стаканов. Его фанатский сборник стоил от марки до полутора — в зависимости от того, насколько обеспечен клиент, — и назывался «Жидкая грязь». Постоянно у него под мышкой имелось пять-шесть порций «Жидкой грязи», которые он пытался загнать в кабаках и на дискотеках. На каждой обложке был приклеен полиэтиленовый пакетик, куда он засовывал то тампон, то перья или обрезанные ногти, иногда кубики от настольной игры или соломинку от сока. Сам сборник состоял из ксерокопированных коллажей, критики на вышедшие пластинки и написанных по диагонали интервью. Его собственное производство. Если в Гамбурге выступала какая-нибудь группа, то он тут же мчался к ним, прихватив меня, и пытался выцарапать интервью. Целыми днями мы торчали в магазинах, где торгуют пластинками. Заходить туда с ним я не боялась. Чаще всего мы стояли внизу, окруженные бледными и лохастыми апостолами музыки. Ловкими пальцами Оле шерстил обложки и выбирал для меня пластинки, которые я покупала, чтобы его не обидеть. «Амок» группы «Абвертс» или сингл «Кошмар в детской», где песня «Даруй мне смерть» оказалась самой веселой. Когда Оле впервые зашел ко мне, он тут же завладел коробкой с пластинками, вытащил и швырнул на пол детище группы «Идеал» и практически все мои синглы. Пластинки с поп-музыкой и хит-парады я еще раньше уничтожила самостоятельно.
От католического Рождества до Нового года – всего одна неделя. Том и Сиара проведут ее вместе – будут гулять по заснеженным паркам, пить горячий пивной коктейль в старом пабе, рассказывать свои желания Санта-Клаусу, дарить друг другу подарки и танцевать на новогоднем балу. Но хватит ли им этой праздничной недели или им нужна целая жизнь, проведенная вместе?
Мы познакомились во вторник. Стали друзьями, влюбились – тоже во вторник. Угадайте, в какой день нам пришлось расстаться? «Я был уверен, наше совместное будущее предопределено. Но внезапно ты уехала, порвала со мной без всяких на то причин. И вот теперь, спустя семь лет, во вторник, у меня наконец появился шанс посмотреть тебе в глаза и сказать: «Прошло столько лет. Ты меня совершенно не волнуешь. Но все же… что, черт возьми, тогда произошло?».
Она жила в маленьком привычном мирке. Но встреча с гадалкой все изменила. Теперь ее жизнь — сплошной водоворот страстей и необыкновенных приключений. Головокружительный роман, неожиданное наследство, поездка в Париж — разве могла мечтать об этом скромная учительница? Но только что обретенное счастье готово лопнуть, как мыльный пузырь, когда она понимает, что ее избранник не тот, за кого себя выдает.
Ройса Бразьера интересует лишь его бизнес. Он нанимает Жасмин Харден в качестве организатора супервечеринки, на которой он сможет осуществить самую главную сделку в своей жизни. Однако в результате Ройс заключает контракт совсем иного рода…
Компания премилых людей отправляется в Египет, в колыбель человечества. Прогулка по Нилу, пирамиды, фараоны и, конечно, погружение с аквалангом — не отдых, а сказка! Но вот какая незадача — из морских глубин не вынырнули красавица Маргарита и ее бойфренд Кирилл. Нет, они не утонули! Их похитили некие загадочные злодеи, а затем стали вымогать у богатого родственника Маргариты выкуп. И вот компания премилых людей скачет на верблюдах по колыбели человечества, собирая где только можно необходимую сумму. Правда, позже выяснилось, что делали они это напрасно, но зато какой удивительный отдых получился — настоящий, с захватывающими дух приключениями!
Ласковое солнце. Теплый песочек. Лазурное море. Картинка, а не пейзаж! Вам хочется расслабиться в шезлонге под убаюкивающий шепот волн. И чтобы никаких мыслей о работе, никаких забот и проблем! Ведь отпуск на то и отпуск, чтобы слиться душой и телом с чарующей природой и отдохнуть… Но что за наказание?! Почему в этом раю вдруг объявляются какие-то странные типы и желанному покою приходит конец? В одно мгновение отпуск превращается в головокружительное приключение, которое незаметно затягивает вас в сомнительные авантюры.
Веселая и трогательная история о том, что счастье, сколько бы ты ни искал с ним встречи, подстережет тебя там, где ты меньше всего его ожидаешь.«Всё кувырком» – не первая встреча российского читателя с творчеством британской писательницы Джил Мансел, чей роман «Милли Брэди меняет профессию» был недавно выпущен издательством «Амфора» совместно с издательством «Red Fish».
Ложь порождает ложь. Нарастая как снежный ком, она в конце концов подминает под себя главную героиню книги, Лизу Джордан, построившую свою жизнь на лжи. Не в состоянии иначе справиться со своими трудностями, она надеется, что в один прекрасный день появится кто-то и решит за нее все проблемы. Дождется ли она своего принца на белом коне?..
Англичанка Джуно и американец Джей неожиданно оказались соседями. Столь разным людям очень сложно ужиться в одной квартире: он – преуспевающий фотограф, уверенный в себе, любящий порядок и комфорт; она – неудачница-журналистка, начинающая комическая актриса, неуверенная в себе, да еще к тому же ужасная неряха. Но противоположности, как известно, имеют свойство притягиваться друг к другу…
Роман Ильдико фон Кюрти « Тариф на лунный свет» вызвал восторженную реакцию критики. «Отмените все ваши встречи, ложитесь в ванну и читайте. Вы позабудете о времени, пока под конец не выйдете из ванной восторженным и совершенно сухим». Да, это женский роман — но взгляд писательницы необыкновенно проницателен, а стиль — покоряюще остроумен. Современная женщина хоть и самостоятельна, но безумно одинока. И как бы эмансипирована она ни была, самой ее «проблемной зоной» остается мужчина.