Книга Натаниэля - [55]

– Да потому что мы к ним идём, а они уже там. Идти туда долго. Их за это время станет ещё больше.

– Но мы же не можем просто сидеть и терпеть, пока их поганые ноги топчут землю, по которой ходил Сам…

– Пока у нас вполне получалось, – заметил Второй Рыцарь, – и если немного напрячься, будет получаться и дальше.

Первый Рыцарь несколько раз открыл и закрыл рот.

– Ну может быть. Может быть нас сейчас всего трое. – сказал он. – Но мы можем собрать армию!… И нас будет четверо! Пятеро! Больше!

– Больше чем пятеро?… – ухмыльнулся Третий Рыцарь. – Уже вполне можно сыграть в мяч.

– Нет, я совсем не против прогуляться и повидать мир, пойми, – сказал проникновенно Второй Рыцарь, – и я даже не против освобождения Гроба Господня. Меня смущает только средняя часть. Которая между прийти туда и отпраздновать освобождение.

Первый Рыцарь наставил палец на доску.

– Вот! Пожалуйста! Я же вам всё нарисовал! – воскликнул он. – И даже раскрасил. Мы приходим. Мы видим. Мы побеждаем. Не помню кто сказал.

– Наверное, святой Франциск. – сказал Второй Рыцарь задумчиво. – Ну неважно. Как я уже говорил, между «видим» и «побеждаем» есть ма-аленькая деталь – «сражаемся». Как мы можем их победить?… И даже не в победить проблема. Проблема в уйти на своих ногах.

– Как можно сомневаться в нашей победе? – воскликнул Первый Рыцарь, прижимая руку к сердцу. – Господь с нами!

– Господь-то с нами, – сказал задумчиво Второй Рыцарь, – да вот попрётся ли Он за нами в такую даль – вот в чём вопрос…

– А может быть так?… – предложил Третий Рыцарь, кокетливо и криво пришпиливая вуаль. – Да, их больше. Но у нас будут больше мечи. Мы сделаем действительно большие мечи. Очень большие. И тогда одним взмахом можно будет зарубить троих нечестивцев разом.

– Чтобы зарубить троих нечестивцев разом, нужен меч, который нужно держать втроём, – заметил Второй Рыцарь, – а нас меньше, чем их. В такой обстановке нужна совершенно иная тактика.

– Тактика?… – Первый Рыцарь наморщил лоб.

– Можно действовать маленькими отрядами, – продолжил Второй Рыцарь, – чем меньше народу, тем гибче и эффективнее может действовать отдельный человек.

– Ты только что говорил, что нас должно быть много. – хмыкнул Третий Рыцарь.

– Я только что говорил, что нам вообще туда не стоит соваться. – пожал плечами Второй Рыцарь. – Но эти группки должны быть хорошо вооружены и хорошо обучены. Иначе вместо быстрого и жестокого истребления будет долгое жестокое истребление по частям. И по расписанию. А на вооружение и обучение нужно много времени.

– Вооружение у нас есть, в отличие от времени, – сказал Первый Рыцарь, – мы пойдём с Господом в сердце и крестом на знамени. Нашим главным оружием будет вера.

– Их главным оружием в таком случае будут копья, стрелы и мечи. – сказал Второй Рыцарь. – Веру нельзя так хорошо заточить.

– Ты совершенно зря недооцениваешь веру, – заметил Первый Рыцарь, – ведь Господь наш сказал – «Если есть в тебе веры с гречишное зерно, скажешь ты горе – перейди с места на место, и она перейдет».

– Хм… – Третий Рыцарь наморщил лоб. – Как раньше люди на это внимания не обратили? Почему немцы себе не сделают нормальные проходы в горах?…

– Ну, немцы… – Первый Рыцарь неопределенно помахал рукой. – Безбожники. Откуда у немцев вера.

Второй Рыцарь ткнул его пальцем в живот.

– А Гроб Господень – он вроде как в горе, так?…

Первый Рыцарь кивнул.

– У меня тогда такое предложение – прокрадываемся туда, берём эту гору под прикрытием Гроба Господня отступаем. И Гроб Господень наш.

Рыцари задумались.

– А большое оно, это гречишное зерно?… – спросил Третий Рыцарь.

– Я откуда знаю, – пожал плечами Первый Рыцарь, – я не богослов.

CXXII

Щёлкнула зажигалка и тусклый огонёк осветил морщинистое лицо Хорвата.

Он затянулся и выпустил едва видную в свете звёзд струйку дыма.

– Это дикий лес. – сказал он хриплым, негромким голосом. – Есть приручённые. Они похожи на комнатных собачек, присмиревшие и больные. А это – дикий. С ним надо обращаться осторожно.

Американец вдохнул полной грудью и поправил лямку ружья на плече.

– Всё-таки горы – не равнина, – сказал он мечтательно. – Тут человек становится жёстким. Другим, правда? И в шестьдесят выглядит так же, как в сорок.

– И в двадцать так же, – подтвердил Хорват так же хрипло, – это всё холодный воздух и крепкий дух.

– Дух?… – не понял Американец.

Хорват кивнул.

– Дух. Сорок градусов, пятьдесят градусов. У Марушки – шестьдесят.

Вспомнив, он достал из кармана фляжку и булькнул. Американец отрицательно покачал головой.

– Люди здесь… крепче, что ли… – пропыхтел он. Вьющаяся между деревьев дорожка становилась всё уже и всё круче.

– Это да, – снова согласился Хорват, – то вверх, то вниз. От кухни до туалета дойдёшь – как будто на гору вскарабкался. И дух опять же.

Он вздохнул.

– У меня племянник есть, Яни, – сказал он, – у него в Загребе квартира на восьмом этаже, и лифт всё время сломан…

Он помедлил, сделал ещё одну затяжку.

– Очень крепкий. Очень. – продолжил он. – Крепкий как дракон. Как дух Марушки – крепкий, как кровь дракона.

Американец восторженно выдохнул.

– Кровь дракона! – сказал он.

– Да… – кивнул Хорват. – Кровь дракона. Если ты хочешь знать о драконах…