Книга Натаниэля - [56]
Американец энергично кивнул.
– Последние драконы жили тут. Ещё сто лет назад. А может быть, и сейчас живут. Они были очень гордые.
– Гордые?…
– Да. Они не могут жить вместе с человеком. Если ты хочешь победить дракона, ты должен обесчестить его.
– Обесчестить?… – перед глазами Американца поплыли слишком смелые картины.
– Да… Опозорить. Надсмеяться над ним. Тогда дракон не сможет жить и бросится вниз, сложив крылья.
– Вниз?…
Хорват кивнул.
– Да, вниз. Со скалы.
Американец почесал в затылке.
– А если рядом не было скалы?…
– Не знаю, – сказал Хорват, – может держались всё поближе к скалам. Или топиться шли. Скал-то у нас много…
– Откуда ты всё это знаешь?… – спросил Американец.
– Я храню знание, – пожал плечами Хорват, – я должен знать такие вещи.
Американец моргнул от восхищения.
– Да… – сказал Хорват задумчиво, – только у меня есть спутниковое… Я пересказываю парням…
Они некоторое время шли молча. Хорват бросил окурок в снег и снова хлебнул духа.
– Этот мой кузен… Яни… – проговорил он. – Он как настоящий дракон. Однажды он поставил спектакль, он назывался «Истерика». Он собрал большущий зал!… Огромный зал народа. Билеты стоили очень дорого.
Он покивал сам себе.
– Да… Потом он крепко запер все двери в зале и ушёл домой. Истерика началась очень скоро… А Яни всё время был спокоен.
Они ещё немного шли молча.
– Ты не проголодался?… – спросил Хорват. – Я бы поужинал.
– Но мы же ещё ничего не подстрелили! – сказал Американец. – Я думал, мы вышли добыть себе ужин.
– Ну я лично добыл себе аппетит… – сказал Хорват. – Сейчас…
Они подошли к крохотной избушке, скрытой в тени дикого леса.
– Марушка… – почти прошептал Хорват своим хриплым, негромким, берущим душу за что-то нежное голосом. – Чёрт, пора бросать курить…
Он прокашлялся.
– Марушка, жопа синяя! – крикнул он так, что с веток посыпался иней. – Подымайся, старая! Гости пришли!
CXXIII
Человек, прибитый к большому кресту, немного пошевелился, немного приоткрыл глаза и облизал губы, режущие язык как нож…
Ему было очень больно. Ему было больно шевелиться. Ему было больно дышать. Ему было больно оставаться живым.
Из-под залитых жгущей кровью опухших век он посмотрел на толпу, собравшуюся на склоне Лобной горы, на стоящих, положив руки на живот, римских солдат, на развевающийся штандарт, заслонивший белоснежную громаду Храма.
«Смотри-ка, вроде не помер ещё» – донёс ветер обрывки разговора – «Не сейчас так минутой позжее».
Человек поднял лицо к свинцовому щиту облаков, заслонивших от него небо.
– Ни…чего… – прохрипел он горлом. – Не… Было… Никогда.
Кровь залила его глаза. Человек, прибитый к большому кресту, ослеп.
Он разорвал запекшиеся губы, его высохшая глотка задрожала, как осиное гнездо.
Он закричал на глухое небо:
– Отец, Отец! Зачем Ты меня покинул!
За мгновение до того, как голова человека упала на его грудь, Бог умер.
И была темнота, такая же, какая была до времени, до того, как темнота узнала, что она – темнота.
И было Слово.
И Слово было «ЖИЗНЬ».
– Ну-ну, – проворчал Господь, глядя, прищурившись, на светящихся изумрудным буквы, – ну и что «Жизнь»?
С легким шумом из Света и Тьмы сложились еще несколько слов.
Теперь надпись гласила – «ЖИЗНЬ – НЕ ИГРА».
– Кое-кто мог бы с этим поспорить… – хмыкнул Господь, поглаживая свою короткую бороду.
Появились другие Слова.
«ДЛЯ ПРОДОЛЖЕНИЯ БРОСЬТЕ МОНЕТУ. 30… 29… 28…»
– Начинается… – вздохнул Господь. Свет и Тьма сменяли друг друга дважды в секунду, пока Господь рылся в складках своей разодранной, залитой кровью одежды.
– А… Нашел… – сказал Он, подбрасывая на ладони тяжелый кругляшек.
У монеты были две стороны, одна напротив другой. Одна была обжигающим пламенем, а другая – текущим холодом. Одна сторона её искрилась белым, а другая была бархатно-черной. Одна сторона её стерлась, а вторая ещё не была отчеканена.
Это был слегка поцарапанный грош. Господь поднес ее к глазам, зажав между двумя тонкими пальцами с сорванными ногтями.
– Ну что ж… – вздохнул Он. – Цезарю цезарево, а Богу – богово. Может, раз ничего никогда не было, всё всегда было?…
Цифры мелькали – «9… 8… 7…»
Господь медлил.
– Стоит ли Жизнь одного гроша? – спросил Он Сам у Себя.
И бросил монету.
Она закружилась, сливаясь в тускло-серебряный шар и разбрасывая яркие искры по черному.
– Ну… – вздохнул Господь, – Поехали!
Удар молнии расколол Лобную гору до основания, и Господь унесся ввысь, к сиянию на другом конце молнии.
И жизнь продолжалась.
CXXIV
Сифора, жена Моисея, смотрела на него, как… как жёны глядят на провинившегося мужа. Приподнятая бровь уведомляла, что разбираться в чём кто виноват – не её дело, главное что виноват, сжатые в тонкую линию губы сравнивали его со всеми мужьями в целом и делали неутешительные выводы о всей породе, слегка постукивающая по пыльной земле сандалья уведомляла, что лучшие годы отданы неизвестно кому неизвестно зачем, и время продолжает идти.
Она смотрела на него, как волк смотрит на овцу, осмелившуюся быть живой и несъеденной.
– Ну милая, – сказал Моисей неуверенно, – это же не просто так вот, взял и махнул. Для этого надо сосредоточиться…
– Так сосредоточься! – воскликнула Сифора.
Моисей посмотрел себе под ноги, поднял посох над головой, взмахнул им так, что чуть не ударил себя по затылку.
«Узники Птичьей башни» - роман о той Японии, куда простому туристу не попасть. Один день из жизни большой японской корпорации глазами иностранки. Кира живёт и работает в Японии. Каждое утро она едет в Синдзюку, деловой район Токио, где высятся скалы из стекла и бетона. Кира признаётся, через что ей довелось пройти в Птичьей башне, развенчивает миф за мифом и делится ошеломляющими открытиями. Примет ли героиня чужие правила игры или останется верной себе? Книга содержит нецензурную брань.
А что, если начать с принятия всех возможностей, которые предлагаются? Ведь то место, где ты сейчас, оказалось единственным из всех для получения опыта, чтобы успеть его испытать, как некий знак. А что, если этим знаком окажется эта книга, мой дорогой друг? Возможно, ей суждено стать открытием, позволяющим вспомнить себя таким, каким хотел стать на самом деле. Но помни, мой читатель, она не руководит твоими поступками и убеждённостью, книга просто предлагает свой дар — свободу познания и выбора…
О книге: Грег пытается бороться со своими недостатками, но каждый раз отчаивается и понимает, что он не сможет изменить свою жизнь, что не сможет избавиться от всех проблем, которые внезапно опускаются на его плечи; но как только он встречает Адели, он понимает, что жить — это не так уж и сложно, но прошлое всегда остается с человеком…
Прошлое всегда преследует нас, хотим мы этого или нет, бывает, когда-то давно мы совершили такое, что не хочется вспоминать, но все с легкостью оживает в нашей памяти, стоит только вернуться туда, где все произошло, и тогда другое — выхода нет, как встретиться лицом к лицу с неизбежным.
В жизни каждого человека встречаются люди, которые навсегда оставляют отпечаток в его памяти своими поступками, и о них хочется написать. Одни становятся друзьями, другие просто знакомыми. А если ты еще половину жизни отдал Флоту, то тебе она будет близка и понятна. Эта книга о таких людях и о забавных случаях, произошедших с ними. Да и сам автор расскажет о своих приключениях. Вся книга основана на реальных событиях. Имена и фамилии действующих героев изменены.
За что вы любите лето? Не спешите, подумайте! Если уже промелькнуло несколько картинок, значит, пора вам познакомиться с данной книгой. Это история одного лета, в которой есть жизнь, есть выбор, соленый воздух, вино и море. Боль отношений, превратившихся в искреннюю неподдельную любовь. Честность людей, не стесняющихся правды собственной жизни. И алкоголь, придающий легкости каждому дню. Хотите знать, как прощаются с летом те, кто безумно влюблен в него?