Книга крови - [20]

– Я сделал это потому, что когда-то ты очень много для меня значила, – возразил он. – Ты подтолкнула меня к созданию мира библиомантики, когда мы стали переписываться, и начала рассказывать мне о будущем, в котором ты жила. Фактически ты взяла меня за руку и показала, что мне надлежит делать. Я сотворил этот мир для тебя, Фурия, чтобы в один прекрасный день ты тоже воплотилась в жизнь. Мысль о том, что ты так и останешься мечтой, моей собственной выдумкой, была для меня непереносима. Я хотел, чтобы ты стала реальностью, девочкой из плоти и крови. Девочкой, в которую я влюбился в семнадцать лет.

Что она могла возразить на это? Её пальцы крепче вцепились в проржавевшие перила, и она начала считать огоньки костров, горевших внизу. Фурия не хотела углубляться в то, что только что услышала. И меньше всего на свете хотела принимать на себя ответственность, которую взвалил на неё Зибенштерн.

– Я даже не в состоянии как следует присматривать за младшим братом, – произнесла Фурия после долгого молчания. – Когда я взяла на себя ответственность за жизнь Изиды, первое, что я натворила, – перевернула с ног на голову весь мир библиомантики. К чему бы ты ни стремился, ты выбрал неподходящую кандидатуру. Я никогда в жизни не изменю ни единого слова в «Книгах творения». Клянусь!

– Ты единственная, кто ещё может это сделать. Я потерял свои способности библиоманта давным-давно. Даже если бы я хотел, я бы больше не смог изменить ничего. А ты сможешь.

«Ты попытался, – подумала Фурия. – А я тебе не дала этого сделать».

Разве тем самым Фурия не взвалила на себя ту ответственность, от которой она с таким жаром отказывалась сейчас?

– Ненавижу истории о пророчествах, – произнесла она. – И о девочках, которые спасают мир.

– Кто говорит о спасении мира? – возразил Зибенштерн.

Глава седьмая

– Ты это имел в виду? – спросила Фурия и отступила на несколько шагов от перил. – Когда ты сказал, что когда-нибудь я сама захочу написать последнюю пустую книгу, ты думал, что сможешь убедить меня увидеть этот мир твоими глазами? Решить, что мир заслуживает уничтожения?

Зибенштерн медленно повернулся к ней. За его спиной в ночном небе алые зарницы раскалывали пополам гряды облаков. На горизонте за пределами долины бурлящей чёрной массой копошились идеи, предвестницы хаоса всех цветов радуги, с которыми Фурия встречалась между страницами мира.

– Я не имею в виду разрушение в слепой ярости, – сказал он. – Я имею в виду разрушение как обновление мира. Как попытку сотворить что-то лучшее. Раньше, во время работы над моими романами, я, бывало, вычёркивал и переписывал целые главы, чтобы улучшить историю в целом. Теперь у тебя, Фурия, тоже есть такая возможность – с той только разницей, что ты можешь переписать свою собственную историю и историю всех библиомантов на свете. Перепиши «Книги творения» – и ты изменишь прошлое, а вместе с ним – настоящее и будущее. Ты обладаешь достаточной властью, чтобы исправить все мои ошибки и глупости и сделать этот мир лучше. Кто же откажется от такого шанса?

– Я, – ответила Фурия. – Я откажусь от него не раздумывая.

– Только потому, что превращение твоей подруги Изиды имело столь серьёзные последствия? Что в этом плохого? Ты подарила угнетённым экслибрам возможность самим стать библиомантами и оказывать сопротивление Академии. Благодаря тебе этот мир значительно приблизился к ситуации равновесия сил. Разве это не то, чего вы хотели достичь вашей партизанщиной, – равноправия? Одно лишь это изменение дало экслибрам больше, чем все покушения и преступления, совершённые твоими друзьями.

– Ты что, действительно не понимаешь? – Она посмотрела на него в упор. По доскам палубы в очередной раз хлестнул ветер. – То, что произошло тогда, произошло случайно. Последствия могли быть совершенно иными, и гораздо худшими. Риск слишком велик.

– Да, потому что ты не знала, что делала. Но «Книги творения» дают тебе возможность тщательно взвесить твои поступки. Твои дела предстают перед тобой чёрным по белому. Представь себе мир в виде огромного часового механизма. Ты сможешь аккуратно заменять мельчайшие шестерёнки, чтобы стрелки больше никогда не отставали и не спешили.

– Но я не хочу этого могущества!

– Речь не идёт о том, чего хочешь ты. Это миссия, а не развлечение. Ты единственный человек, который в состоянии взять её на себя. Тогда, давным-давно, я бы не доверил её никому другому, и сегодня дела обстоят так же. Время только подтвердило мою правоту: ты примерила эту ответственность на себя и никогда не отнесёшься к ней легкомысленно.

– А как считает Федра? С тех пор, как я сюда попала, я видела её только однажды.

– Именно она поможет тебе добраться до «Книг творения». И как можно скорее, прежде чем идеи доберутся до этих мест и поглотят всё вокруг. – Зибенштерн глянул вверх – туда, где чернота на беззвёздном небе была гуще всего. – У нас есть всего пара дней, не больше.

Фурия пристально посмотрела ему в глаза.

– Но у неё другие цели, чем у тебя, так ведь? Иначе ты бы не притащил меня сюда, чтобы обсудить всё это.

Зибенштерн кивнул с улыбкой:

– Она сама решит, когда посвятить тебя в свой план. Ясно одно: ты получишь возможность переписать «Книги творения». Федра надеялась, что это произойдёт здесь, в ночных убежищах, поэтому она хотела переправить сюда одиннадцатый том. Но, похоже, всё усложняется.