Книга Евы - [4]

Сердце наконец забилось в обычном ритме, и, облегченно вздохнув, она почувствовала, как устала. В роще ей необходимо найти убежище на ночь на одном из деревьев. Будет неудобно, зато спокойно.

Беззвучно, как ночной зверь, одолела она оставшееся расстояние. Правда, у самой рощи сменила крадущийся шаг на топот. Даже если среди молодой поросли и травы и находились змеи, этого достаточно, чтобы держать их поодаль. Она направилась к большому дереву у самого берега реки. Уже почти стемнело, и она чувствовала удовлетворение, ибо успела наверстать время, потерянное предыдущей ночью на ложбине.

Теперь она вошла в задуманный график, за два дня дойдя до реки; теперь оставался еще один, чтобы перебраться на другой берег.

Дерево было очень старым и ветвистым, с большой кроной и шероховатым стволом. Она приникла к нему лбом и руками, прислушалась, вопрошая.

Да, оно хорошее, оно приглашает ее к себе и в меру сил даст ей защиту. Она подпрыгнула и достала руками до нижних ветвей. А потом путь вверх пошел как в танце, тело ее знало, как перелетать с ветки на ветку, как раскачиваться, чтобы набрать скорость и преодолеть еще пару ветвей.

Она добралась почти до вершины, прежде чем нашла раздвоенную ветвь, достаточно богатую листвой и ровную, чтобы сойти за постель. Из котомки достала одеяло, завернулась в него, обвязавшись веревкой, конец которой привязала к самому прочному концу ветви. Если она крепко уснет и соскользнет вниз, веревка не даст ей упасть и поможет подняться обратно.

Ну конечно же, никакого риска нет, думала она. Ночь будет трудной, спать придется лишь урывками, какие-то мгновения. Ведь она давно уже не ночевала на деревьях, тело ее привыкло к удобному ложу.

Однако она боялась дикой кошки, ловко лазавшей по деревьям. «Плохо, что на руке рана, – подумала она, – запах крови может приманить зверя».

Она достала из котомки огниво и щепки. Начни кошка тереться о дерево, надо быстро разжечь щепки и бросить их через пространство между ветвями. Огня коты боятся, как смерти, так что все будет в порядке.

Утром она сделает плот для котомки и одежды и переплывет с ним через реку. Таким образом, она спланировала все до деталей на ближайшее время.

А дальше?

На дальнейшее планов не было, нельзя застраховать себя от того, чего не знаешь. Чувство беспокойства пронзило ее, когда она подумала об этом и еще о той загадочной земле, рядом с которой сейчас находилась.

Но она оттолкнула страх от себя: сатанинские глупости. Ведь она направлялась в страну детства именно потому, что страна эта была ей непонятна, – значит, тем более карта в голове должна быть начертана целиком.

«Потом я справлюсь и со страхом, – сказала она себе, – ведь все идет, как я задумала».

Однако в своем одиночестве у реки она была менее уверенной. Но и сомнения отбросила.

– Завтра, – сказала она громко. – Завтра я восстановлю ясность.

Но утешение казалось слабым.

Неизвестная страна.

И вдруг ее охватило чувство, подобное тому, когда умер мальчик.

Она почувствовала страшную усталость. И голод. Было слишком темно, чтобы разглядеть что-либо в котомке. Пошарив в ней рукой, она ухватила яблоко.

Немного посомневавшись, она все же съела его, терпкое, сладко-горькое.

Возможно, она думала, что хорошо бы подкрепить память, что яблоко вернет ей картинки страны детства сейчас, когда она так близко от нее.

Все равно не удастся поспать как следует, сказала она себе, но, не успев дожевать последний кусочек, уснула.

Правда, лишь наполовину, до пограничной зоны, до полудремы. Появились картины, но не те, на которые она надеялась. Нет, не те, а трудные, из нынешнего дома. Мертвое тело младшего мальчика, глаза старшего, полные страха.

«Ну ладно, пусть приходят, – подумала она. – Мне надо пройти и через это».

Глава третья

Все началось, как в обычный день: яркое солнце светило над полем и лугом, мирно паслись животные. После завтрака мальчики тоже, как обычно, отправились кто куда: старший на хлебное поле и огород, младший на скотный двор поменять воду, разложить соль, навести порядок.

– У нас плохо с мясом, – сказала она мужу. Тот кивнул. Он не любил забивать скот и всегда тянул до последнего. Она это знала и не упрямилась, не хотела нажимать на него.

– Бог пусть решает, – сказал он. Как всегда, она улыбнулась, когда он перекладывал решение на Бога.

Чуть позже она слышала его разговор с небесным Господином в саду, где муж построил алтарь под самой крупной яблоней. Яблони были единственным, что они принесли сюда из царства детства. Не сами деревья, конечно. Она вспомнила и тот день, когда поняла, что пробившиеся из мусорной кучи позади пещеры побеги проросли из последних прогнивших яблок, тех, что ей пришлось выбросить глубокой осенью.

Яблоки из царства детства приобрели детей у нас, осознала она и в восторге от такого счастья показала их мужу. Тот поблагодарил своего Бога, а она взяла побеги и заботливо посадила их в самые первые глиняные горшки.

Побегов было четыре; все, кроме одного, принялись. Когда пришла весна, их можно было высадить в уже обработанном саду. Там же она начала выращивать лекарственные травы и коренья для еды.