Книга для детей №2 - [7]

На самом деле самопал опасное оружие в первую очередь для самого стрелка. Если натолкать в ствол слишком много пороха или серы, трубку может разорвать и тогда стрелок рискует остаться без пальцев или без глаз. Слава Богу, сейчас продается столько всяких стреляющих устройств, что самопалы никто уже не делает.

Мальчика папин рассказ заинтересовал. Он срисовал в свой блокнот чертежи самострелов и дал папе обещание никогда не делать самопалов.

— У меня было несколько отличных самострелов, — сказал папа. Даже когда я жил с твоей мамой, у меня еще хранился один самострел.

— А почему ты бросил его маму? — спросила девочка.

— Что значит — бросил? — сказал папа.

— Может, это она тебя выгнала?

— Во-первых, никого я не бросал, — сказал папа. — А во-вторых, никто меня не выгонял. Мы просто расстались. Так бывает. Мне совершенно не хочется об этом вспоминать, да и тебе этот разговор, наверное, не доставит удовольствия? — спросил он мальчика.

— Да нет, — сказал мальчик, — ничего. Мне даже интересно.

— Нет тут ничего интересного, — сказал папа. — Просто я был очень молод. Нельзя заводить семью, пока не стал взрослым.

— Но ты же ее любил? — сказала девочка.

— Конечно, любил! Но любовь дело непростое. Например, она бывает сильной и не очень сильной. Или она может кончиться.

— Ты что, ее разлюбил? — спросила девочка.

— Ну, — сказал папа, — вроде того. Но на самом деле мы тогда не умели любить по-настоящему. Просто понравились друг другу и стали жить вместе. А любить по-настоящему, оказывается, надо еще научиться. Некоторые всю жизнь проживут и не научатся.

— А ты научился? — спросила девочка.

— Думаю, да, — сказал папа.

— Понятно, — сказала девочка. — Когда ты встретил мою маму, то полюбил ее по-настоящему, а его маму разлюбил.

— Ничего тебе не понятно, — сказал папа. — Когда я встретил твою маму, то очень испугался. Я сразу понял, что такую женщину я могу встретить один раз в жизни. Это не потому, что она лучше твоей мамы, — сказал папа мальчику. — Они обе замечательные. Просто, каждому мужчине идеально подходят не так уж много женщин. А каждой женщине идеально подходят не так уж много мужчин.

— А мама тебе идеально подходит? — спросила девочка.

— Почти, — сказал папа. — Кое-что, конечно, можно было бы подправить.

— Подумаешь! — сказала девочка. — У нее к тебе тоже есть претензии!

— Я же не говорю, что я ангел! — сказал папа. — Сейчас речь не об этом. Я хочу сказать, что как только познакомился с твоей мамой, то сразу в нее влюбился. А когда я в нее влюбился, и она в меня, в общем, тоже влюбилась, я испугался. Мне было страшно бросать вас с мамой, — папа посмотрел на мальчика. — И было страшно потерять твою маму, — он посмотрел на девочку. Потому что я был уже не очень молодым и понимал, что такое любовь. Но нужно было решать. И тогда я решил: у меня ведь всего одна жизнь, верно?

— И выбрал мою маму? — спросила девочка.

— Получается так, — сказал папа. — И она ведь тоже меня выбрала. Мне было очень тяжело оставлять вас, — сказал он мальчику, — но если бы я этого не сделал, то потом жалел бы всю жизнь. Я очень надеюсь, что ты на меня не очень обижаешься.

— Да ладно, — сказал мальчик, — я не обижаюсь.

— Да, — сказал папа, — ну, слава Богу! Знаешь, я честно скажу, с женщинами много мороки, но все-таки они украшают жизнь. И вообще, семейная жизнь — это, пожалуй, единственное, чем я доволен. Может быть, больше ничего и не нужно? Жить долго и умереть в своей постели, в окружении детей и внуков…

— А ты бы хотел, чтобы из тебя сделали мумию? — спросила девочка.

— Причем здесь мумии?

— Ни при чем, просто в голову пришло. Ты бы не хотел?

— Я как-то об этом не задумывался, — сказал папа. — Нет, не хотел бы. К тому же у нас мумий не делают. Их делали в древнем Египте.

— Но Ленин же мумия? — спросил мальчик.

— В каком-то смысле мумия, — сказал папа.

— Но не египетская?

— Нет, конечно.

— Вот видишь! — сказала девочка. — А ты б хотел?

— Не хотел! — сказал папа. — Я бы не хотел, чтобы из меня делали мумию, не хотел, чтобы меня кремировали. Я бы хотел, чтобы меня похоронили на самом обычном кладбище и на могиле посадили березку или куст сирени.

— Как это — кремировали? — спросил мальчик.

— Сожгли в крематории. Там человека сжигают, а пепел кладут в специальную урну — такую вазочку с крышкой. На ней обычно пишут: «Ты тихо жил на радость близким! Покойся с миром, милый прах!» И печатают фотографию покойного.

— А потом эту вазу куда девают? — спросил мальчик.

— По желанию родных покойного. Ее можно закопать, можно сдать на хранение в специальный музей при крематории, а можно забрать домой и поставить в буфет. Кто как захочет. Некоторые завещают развеять свой прах над каким-нибудь местом, например, над родным городом.

— Лучше забрать домой, — сказала девочка. — Поставить на полочку и урасить цветами. Если тебя сожгут, мы тебя лучше заберем домой. Можно будет высыпать тебя в какое-нибудь комнатное растение, и ты потихоньку впитаешься и станешь цветком. Мы бы за тобой ухаживали, и я бы не разрешала Котику жевать на тебе листики.

— И мне бы отсыпали половину, — сказал мальчик. — Что я, лысый?