Книга Бытия. Общая история происхождения - [66]

Могущество символов и сила воображения не должны нас удивлять. Быть социальными животными подразумевает нечто более глубокое и значимое, чем тот простой факт, что мы живем организованными группами.

В последние годы по всему миру запускаются амбициозные научные проекты по изучению человеческого мозга. Это междисциплинарные исследования, щедро финансируемые и вовлекающие тысячи ученых. Во многих случаях для лучшего понимания фундаментальных когнитивных процессов нейроны и их взаимодействия имитируются электронными сетями. Это оказывается очень полезно для понимания определенной функциональной динамики, но почему же тогда сами нейробиологи говорят нам, что не имеет смысла делать эти элементарные структуры большего размера в надежде создать искусственный мозг?

Это не только вопрос преодоления серьезных технических трудностей. В нашем черепе находится почти девяносто миллиардов нейронов, каждый из которых способен образовывать до десяти тысяч синапсов со своими соседями. Вопрос принципиальный. Даже если бы мы смогли построить такой сложный электронный аппарат, который точно воспроизводил бы структуру нашего мозга, человеческим мозгом он бы не стал. Ему по-прежнему не хватало бы важного ингредиента, который намного сложнее воспроизвести в электронной форме. Взаимодействие одного человеческого мозга с другим опосредуется языком, жестами и проявлением эмоций. Другими словами, мы становимся людьми в глазах других людей благодаря тому, что они вступают с нами в отношения и у них складывается о нас определенное мнение, благодаря тому, что, взаимодействуя с другими людьми, мы оказываемся с ними в одной социальной группе.

Мозг новорожденного пластичен и приобретает форму только во взаимоотношениях с окружающим миром, опосредованных взрослыми, которые заботятся о малыше, – прежде всего во взаимоотношениях с матерью. Ребенок смотрит в глаза той, кто его кормит, и в этих взаимодействиях образуются синапсы, которые затем, с развитием этой связи, изменяются. Вещь, которую мы называем человеческим мозгом, формируется в процессе адаптации этой пластической материи в соответствии с поступающими извне стимулами к той системе отношений, которые установились в остальной части социальной группы. Связь с матерью, подпитываемая желаниями и надеждами ребенка, начинается еще до того, как эмбрион совершает свое первое деление в материнском теле. Она проявляет себя во снах родителей, предшествующих рождению, в ней отражено прошлое и воспоминание о людях предыдущих поколений. В ней содержится и проекция в будущее благодаря теням, собирающимся в малую социальную группу, которая выстраивается вокруг приходящего на этот свет: бабушки, дедушки, родители и их близкие видят в новорожденном сходство с ныне живущими и встраивают его в историю, уходящую в древность, отчего возрождаются старые страхи и возникают новые надежды. Никакое электронное устройство не сможет все это воспроизвести.

В доказательство сошлемся на те случаи, когда пропавшие в младенчестве дети жили в диких условиях и воспитывались животными. Их мозг структурно идентичен мозгу их сверстников, выросших среди людей, но он так и не смог стать вполне человеческим из-за отсутствия у ребенка связей с другими. Никакая забота не поможет залатать дыру, образовавшуюся в младенчестве.

Когда в группе культивируются фантазии и легенды, они становятся мощными инструментами выживания. Те, кто слушает и у кого от услышанного рождаются фантазии, вживаются в опыт других и накапливают знания. В легендах собрана мудрость многих предшествовавших поколений, они позволяют нам понять и оценить их опыт, заново прожить тысячу жизней. Воображение позволяет почувствовать чужие радость и горе, страдания и страх как свои, воспринять принятые в группе ценности и правила поведения, удерживающие ее целостность и направляющие ее развитие, которые закрепляются и передаются из поколения в поколение.

Воображение, развитое и поощряемое в наиболее продвинутых в культурном отношении социальных группах, – это самое мощное оружие, которое человечество оказалось способно создать. Из воображения родилась и наука, едва только возникла мысль проверять свои фантазии опытным путем; тут же находится исходная точка развития техники и причина самых смелых изобретений. А для того чтобы исследовать самые тайные свойства материи и самые отдаленные уголки Вселенной, науке пришлось преодолеть все ограничения и превратить историю происхождения Вселенной в необыкновенное путешествие.

При этом человечеству часто приходилось менять парадигмы своего мышления. Такое происходило много раз, от Анаксимандра до Гейзенберга и Эйнштейна, и продолжается до сих пор. Наука непрерывно меняется, и вместе с ней меняется то, как мы видим мир и говорим о нем. Каждый раз с изменением парадигмы меняется и все вокруг. Речь не только об инструментах и технологиях, меняется прежде всего наше отношение к миру. Мы начинаем смотреть на него как будто другими глазами, и наша культура, наше искусство и вся наша философия меняются. Знать об этих изменениях и предвидеть их – значит обладать средствами построения лучшего человеческого общества.