Книга баскетбола - [238]

Когда он играл, у вас было больше времени, чтобы приготовиться к этому дуновению. За 15 минут до игры вы оглядывались и понимали, что 75 процентов зрителей уже сидят на своих местах. Это было похоже на толпу перед концертом Спрингстина, ожидающую, когда погаснет свет. У каждого мужчины-обладателя хороших мест был самодовольный взгляд – «Я важный, потому что я посещаю эту важную игру». Каждая женщина выглядела так, словно потратила на макияж лишних десять минут. Каждый мальчуган готов был в любой момент самовоспламениться. Тинейджеры с широко открыли глазами стояли на первых рядах, качались вперед и назад, держа ручки, и с жалким отчаянием молились, что ЭмДжей необъяснимым образом перепрыгнет через столики прессы и пойдет в толпу, чтобы раздавать автографы. Как только выходил Джордан, все застывало. Каждый взгляд был устремлен на него. Болельщики издавали странные звуки. Крики и визг смешивался с одобрительными аплодисментами, а затем рождался медленно нарастающий гул, словно цепная реакция: “хххххххххРРРРРРРРаааааааааААААААААуууууууу!!!!!”. Здесь был ЭмДжей. И эта энергия никуда не испарялась. Когда он встречался с арбитрами перед игрой, они смеялись над его шутками и выглядели словно официанты, ожидающие от клиента огромных чаевых. Когда он делился советом с партнером, тот внимательно кивал головой, словно ему открывали секрет, который мог изменить его жизнь. Когда он подходил к судейскому столику, замолкали все разговоры на первых рядах. Когда он в первый раз за матч вставал на линию штрафных, тысячи вспышек фиксировали этот момент для будущих поколений. Я видел, как играл Майкл Джордан. Вот он бросает штрафные – люди когда-нибудь будут поражаться этому. Вот что вы думали в тот момент.

Тот момент казался более важным, чем вы или я, как и длящийся восторг от наблюдения за классическими выступлениями ЭмДжея и выделение тех мелочей, которые отличали его. Он никогда не халтурил и всегда выкладывался по полной. С точки зрения атлетизма его отличала грация, которой не было ни у кого. С точки зрения техники он был совершенен во всем – совершенная физика, совершенный бег, совершенная защита, совершенная работа ног, совершенный бросок – поэтому всегда казалось странным, когда он попадал мячом себе в ногу или отдавал пас за пределы площадки. С точки зрения морального авторитета игроки относились к нему так же, как дети из сериалов к отцу, когда он приходит с работы – каждый готов убить себя, чтобы доставить ему удовольствие, или повеситься по одному его слову. Мелочи выделялись сильнее, чем данки и невероятные проходы.

Последний раз, когда Джордан играл в Бостоне в форме «Буллс» (декабрь 1997), они вынесли молодую команду «Селтикс», и ЭмДжею это явно приелось. Лучшее время смотреть за Джорданом – именно тогда, когда он придумывает себе дурацкие соревнования, чтобы не скучать. Помню, когда Джордан и Уокер начали ругаться, я толкнул локтем своего друга и сказал: «Смотри, сейчас что-то будет». Мы внимательно наблюдали за Джорданом и Уокером, когда они бегали туда и обратно и не переставали говорить. «Бостон» нарушил правила, и Уокер с Джорданом встали рядом с правой стороны от линии штрафных. Уокер был ближе к кольцу, Джордан стоял слева от него и продолжал издеваться над ним. Уокер сделал ошибку и начал отвечать. Это всегда плохая идея. Я тогда сказал: «Смотри, Джордан говорит Антуану, что он его побьет и заберет подбор через него. Смотри на это. Просто смотри». Само собой, как только его партнер приготовился бросать второй штрафной, руки Джордана пошли в стороны, тогда как его рот не закрывался ни на секунду. Тело Уокера напряглось. Мяч взлетел вверх, и ЭмДжей каким-то образом выпрыгнул перед Уокером, забрал отскок и в едином порыве бросил в кольцо. Кто сфолил на Джордане, чтобы помешать лэй-апу? Антуан Уокер. А мы стояли и смотрели, как Майкл с довольным видом направляется к линии и хохочет, абсолютно довольный собой, как будто он только что обнаружил на полу 100-долларовую купюру. И мы смотрели, как качалась голова Уокера, как будто у маленького мальчика, которого отругали родители. И мы смотрели, как Джордан аккуратно кладет первый штрафной, и огромная улыбка расползается у него по лицу. Его вечер состоялся. Так же, как и наш. И это то, что заставляет меня смеяться, каждый раз, когда я слышу, как парней вроде Уэйда и Кобе и Леброна сравнивают с ним. Ни у кого из них не было таких моментов. Они могут быть близки к нему с точки зрения атлетизма или техники, но в смысле харизмы? Никогда. Даже не близко.

Даже во время его испорченного травмами возвращения с «Вашингтоном» был один момент в первом матче с «Бостоном» в 2001-м, когда Джордан положил ключевой бросок и стал похож на прежнего себя[881]. Он развернулся и побежал на свою половину, двигаясь в своем неповторимом стиле, активно работая локтями. Толпа заревела: мы обожали «Селтикс», но даже минимальная возможность воочию наблюдать за игрой, напоминающей классические матчи, перевесила все остальное – Джордан оглянулся, посмотрел на трибуны, его брови приподнялись, и появилась знаменитая ухмылка. И он очаровал нас. Черт возьми, он очаровал нас. Представьте себе сиськастую чирлидершу-старшеклассницу, которая подмигивает школьному автобусу, наполненному 9-классниками, утройте эту реакцию, и тогда вы все поймете. Я даже не помню, кто тогда выиграл. Серьезно. Все, что я помню, это то, что ЭмДжей вернулся, ЭмДжей был на матче, ЭмДжей был похож на прежнего себя, и возможности были бесконечны. Некоторые люди просто нереальны.