Книга Атлантиды - [36]
Но далеко не все знают о подобных аномалиях в миграциях угрей!
Место рождения этих рыб — Саргассово море. Здесь природа позаботилась о самом настоящем «питомнике» для всех теплолюбивых морских существ. Воды в этом районе Атлантического океана прогреты настолько, что напоминают знаменитые «мелководные моря» Гондваны, которые, согласно предположениям палеонтологов, стали некогда рассадником многообразных форм жизни.
Угри растут медленно; лишь спустя год после рождения они достигают «роста» в пять сантиметров. Тем не менее уже на втором году жизни начинается их странствие. Угри-подростки вдруг дают увлечь себя Гольфстриму и не менее года проводят в его теплых потоках, прежде чем оказываются вынесены к устьям европейских рек. Здесь они разделяются: в реки заходят только самки, самцы же остаются в прибрежных водах и проводят там не менее пяти лет. Лишь после этого вместе с Северо-экваториальным течением угри отправляются обратно, на запад, чтобы в Саргассовом море соединиться брачными узами и породить новое поколение путешественников.
Для чего была нужна природе вся эта эпопея странствий? Почему угри не пользуются реками Американского континента, который находится буквально под боком их «инкубатора» в Саргассовом море? Ведь странствие угрей не только длительно, но и крайне опасно; природа же подобна воде: она предпочитает избегать препятствий, огибать их, находить самые простые пути решения проблем, связанных с продолжением существования вида.
Следуя логике сторонников «Арктиды», можно предположить, что перед нами не одно из ухищрений закона естественного отбора,[112] а результат опускания суши, которая некогда служила прибежищем для угрей, и изменения характера Гольфстрима. Если к востоку от нынешнего Саргассова моря находилась земля, известная нам как Атлантида, то именно в ее реках самки угрей могли находить прибежище на время полового созревания. В таком случае Гольфстрим был «зажат» между Америкой и Атлантидой и, вполне возможно, поворачивал близ берегов последней не на север, а на юг. Такое движение водных масс при наличии в центре Атлантики суши более вероятно, чем бег Гольфстрима по значительно более сложному маршруту на север, в сторону Исландии и Южной Гренландии.
Атлантида, «запиравшая» Гольфстрим, таким образом могла (наряду с другими факторами) провоцировать «ледниковый период» на севере Европы, так как вместе с океаническим течением Старого Света не достигало бы и значительное количество тепла. В западной половине Атлантики Гольфстрим и Северо-экваториальное течение были бы одним потоком, циркулирующим по окружности, центр которой находился где-то близ Бермудских островов.
Отрицательно влияя на Европу, Гольфстрим должен был добавлять и тепла, и влаги Мезоамерике, а также югу Североамериканского континента. Во всяком случае, там на огромных территориях существовали идеальные условия для жизни слонов, лошадей, даже верблюдов (!), останки которых обнаруживают ныне палеонтологи и которые начинают исчезать где-то за 12–10 тысяч лет до Рождества Христова. Может быть, причиной их исчезновения стали не только древние охотники, но и резкое изменение климата?
После гибели Атлантиды теплое течение оказалось вброшено в просторы Северной Атлантики, и перераспределение энергии привело к тому, что у него появился относительно холодный близнец (близнец, являющийся во всем зеркальным отражением Гольфстрима), несущий на запад прохладу Старого Света — то есть Северо-экваториальное течение.[113]
Вместе с Гольфстримом угри начали путешествия к берегам Европы: цикл их роста оказался достаточно гибок, чтобы выдержать это испытание. Но целый ряд видов морских животных наверняка так и не приспособился к новым условиям, и их останки когда-либо будут обнаружены подводными археологами в глубинах Саргассова моря.
Возвращаясь к рассказу Плутарха, можно сделать вывод, что в жизнеописании Сертория он говорит не о тех двух островах, которые входят в архипелаг Огигии — и прежде всего потому, что они разделены узким проливом. Подобный пролив можно обнаружить, например, примерно на 24 градусе северной широты в структурах Срединно-Атлантического хребта. Расстояние до него, правда, превышает 2000 км, да и направление плавания здесь было бы не запад — юго-запад, а юго-запад, однако следы подобных подводных «ущелий» можно найти и севернее.
Едва ли перед нами и пример географической путаницы, когда один и тот же объект, описанный различными путешественниками, фиксируется у географов как несколько разных. Плутарх говорит о других островах, имевших достаточно регулярную связь с европейским материком. Отождествление этих островов с Канарами или Мадейрой невозможно из-за расположения этих групп островов вдвое ближе к Гибралтару, чем земель, о которых идет речь в приведенном фрагменте. Даже Азорские острова не подходят для этой цели: они и лежат не более чем в 1500 км и климат имеют более суровый.
Еще одним подтверждением наличия в Атлантике в античный период «утерянных» нашей памятью островов является рассказ Помпония Мелы. Он утверждает, что напротив Атласа
