Книга 5. Слезы на камнях - [44]

На миг их взгляды встретились и Руру показалось, что посреди черной ночи он заглянул на дно бесконечного колодца, в котором вместо воды плескался огонь. И горожанин, поспешив отвести взгляд, сглотнул, пытаясь справиться с вдруг накатившим на него душевным трепетом.

"Да, это необычный караван и в нем идут необычные люди…" Он уже успел заметить золотого волка, стоявшего у ноги этого странного караванщика, подобно обычному псу. Остальные торговцы держались от них на некотором расстоянии, глядя с трепетом и уважением, даже большим того, с которым горожане смотрят на Хранителя.

"Но маг среди снегов пустыни… – Рур чувствовал исходившую от незнакомца силу, и, не мог принять нечто столь невероятное – встретить Хранителя вне городских пределов. Однако душа, верившая на пути к небожителям в легенды куда сильнее, чем в реальный мир, уже не могла остановиться, заставляя разум предполагать самое невероятное: – Он словно великий Гамеш путешествует в сопровождении священного волка…" Горожанин огляделся, ища подтверждения самых невероятных из предположений.

Вторым, после наделенного силой, кто привлек его внимание, была еще совсем юная караванщица – девочка-подросток, которая, отделившись от остальных торговцев, подошла к незнакомцу, остановилась позади его, осторожно поглядывая на горожанина из-за спины своего спутника. Было видно, что она чувствовала себя спокойнее и увереннее под защитой мага, а также священного зверя, который не только подпустил ее к своему хозяину, но поспешно приблизившись к ней, чуя ее душевный трепет, ткнулся носом в руку, словно хозяйке.

Рур решил приглядеться к ней. Но что он мог увидеть под небом снежной пустыни, где одежда не подчеркивала достоинства фигуры, а скрывала все, что возможно, от дыхания стужи? Широкий меховой полушубок стирал очертания, надвинула на самый лоб шапка и поднятый воротник не позволяли рассмотреть лица.

Взгляду чужака был открыт лишь прямой нос, разрумянившиеся на морозе щеки и поблескивавшие любопытством глаза. Большие, насыщенно синего цвета, они притягивали к себе, завораживали и восхищали. Казалось, что они – осколки небесных сводов, наполненные солнечным блеском и позабытым небесами теплом.

Рур сразу понял, что в ней есть сила, но сила не мага, а какая-то иная, особенная и такая далекая, словно она принадлежала не этому миру, но иному, небесному. Ему показалось, что во тьме души забрезжил какой-то свет, поманил к себе. И, не сводя с девочки взгляда широко открытых глаз, он шагнул к ней навстречу, движимый не собственной волей, но чем-то высшим, священным, божественным… Может быть, это и была та самая судьба, встречи с которой он так искал.

Ойкнув, девочка в страхе спряталась за спину своего спутника.

Волк, увидевший в поведении чужака угрозу, сдержанно зарычал, предупреждая и веля остановиться. Тотчас солнечным бликом по снегу мелькнула быстрая желтая тень и на пути горожанина между ним и юной караванщицей возник второй священный зверь – золотая волчица. В ее взгляде была злость, губы раздулись, обнажая острые белые клыки. Мощное мускулистое тело собралось, готовясь к прыжку.

Рур видел, понимал: еще мгновение, еще один шаг и волчица прыгнет на него, защищая свою подругу от опасности, которую, как ей казалось, нес в себе горожанин. Но он уже не мог остановиться. С трудом разлепив онемевшие на морозе губы, сиплым сдавленным голосом он произнес, обращаясь к синеглазой караванщице:

– Не бойся меня! Я ничего тебе не сделаю! Я хочу лишь поговорить с тобой!

– О чем? – та, все еще испытывая страх, но уже сраженная любопытством, которое было сильнее всех остальных чувств, осторожно высунулась из своего укрытия. …"Вот еще! – донеслось до Мати хмурое ворчание волчицы. – Говорить с чужаком!

Скажи ему, пусть остановится или, да простит меня хозяин, я заставлю этого смертного остановиться навсегда!" -Шуши, перестань! – недовольно поморщившись, воскликнула девушка. – Вы с Ханом сами привели его! Чему же теперь недовольны?

"Привели…" – та злобно глянула на пришельца, однако, не имея чем возразить, отступила от своего первоначального замысла. Расслабившись, она выпрямилась, отодвинулась чуть в сторону, ближе к брату, не спуская однако при этом ни на мгновение пристального взгляда внимательных, пронизывавших насквозь глаз с горожанина, словно говоря ему: "Я слежу за тобой. Одно неверное движение – и…" -Ты ведь горожанин? – дождавшись, пока чужак приблизится к ней достаточно близко, чтобы не повышать на морозе голос, спросила Мати, по-прежнему держась возле бога солнца. Рядом с Шамашем ей легко было быть смелой. И, все же, прежде чем заговорить, она на мгновение оглянулась на отца, прося его разрешения.

Атен, в свою очередь, обменявшись взглядом с повелителем небес, увидев, что тот едва заметно кивнул, наклонил голову в знак согласия.

– Почему ты отправился в пустыню, да еще совсем один? – не дождавшись ответа на первый вопрос, Мати уже задавала второй, сжигаемая любопытством, которое питало нетерпение, подгоняя вперед, торопя слова и события.

– Я искал госпожу Айю, – произнес тот.

Девушка задумалась. Да, она получила ответ, который, казалось бы, все объяснял, однако, в то же время, не говорил совсем ничего.