Книга–4 - [2]

Он испугался. Он был раздавлен. Лариса сразу ушла. Сказала, - «... Ты прости...» И он остался один. В этой квартире... Ещё как-то сумел прожить несколько дней и началось какое-то помутнение. Решил: надо что-то менять, и зимой уехал на дачу. Там надо было всё устраивать. На время дела занимали мысли и руки. Потом, через месяц, он купил щенка на рынке. Познакомился с соседями на краю деревни, с сильными и жизнерадостными людьми, недавно приехавшими с севера. Так он черпал силу.

Дина рывком открыла дверь и сходу плюхнулась на переднее сиденье, где всегда сидела жена. Навицкий усмехнулся не глядя и тронул машину. Снег налипал на стёкла и он включил «щётки». Дина была возбуждённой и как-то напряжена.

- Ты где?.. Всё там же? – улыбнулся он нехотя.

- Там же! – легко пересмеялась она, - мы как развелись, я сразу назад переехала, а хотела оставить Оксане квартиру...

Некоторое время молчали. Машины впереди ползли еле-еле, мигали фонари и светофоры, на стёкла лепестками падал мокрый снег. Дина держала на коленях коробку с тортом и задумчиво улыбаясь всматривалась сквозь размытое стекло.

- Давно меня никто не возил... – улыбнулась грустно, - а мой... бывший, хоть бы что, как жил, так и живёт. Встречи, презентации, приёмы... Гости разные... Девки полуголые крутятся... И до ночи и всяко...Будто нельзя без этого бизнесом заниматься. – помолчала она немного. – Хорошо хоть деньгами помогает. Оксанке... Я так не могу...

Она вздохнула глубоко, потом посмотрела на него пристально.

- Как же ты теперь?

Он пожал плечами, не отрываясь от дороги.

- Привыкаю...

- Да... – с выдохом протянула она. – И ты...

Он мягко затормозил у знакомого с детства дома. Ностальгически заглядывал в жёлтые квадраты окон. Дина поёрзала на сиденье, не спеша выходить.

- Володь... Может зайдём к нам? Посидим?.. С дочкой познакомлю. Я, видишь, торт купила... Когда ещё увидимся... И тебя никто не ждёт, а?

- Собака!.. – улыбнулся он.

Она засмеялась.

- Ну, собака не будет ревновать! Пойдём?.. Вон свет, видишь? Не забыл окна? Оксана дома... Тоже домоседка...

- Ненадолго только, - сдался он.

Дина тут же выбралась из машины. Дверь открыла высокая девушка в длинном атласном халате. На пол головы выше матери. Длинные на роспуск волосы. Из под густых бровей, она на секунду вскинула на Навицкого большие глаза.

- Оксана! – сунув в руки торт дочери, сходу заговорила Дина, - знакомься, это Владимир Игоревич, друг детства... Вот, встретились случайно. Почти и не видимся! – весело заторопилась она. – Сейчас посидим, попьём чаю, поговорим... Проходи Володя...

Дочка молча кивнув тотчас скрылась в кухне. Дина сразу провела гостя в комнату, по-женски уютно ухоженную, со множеством всяких тканей повсюду.

- Посиди чуть-чуть... – на ходу продолжая раздеваться удалилась вслед за дочерью.

Быстро завалив стол разными сладостями, она чуть ли не насильно увлекла за собой дочку и присев к столу мягко ворковала весь вечер. Осторожно жаловалась на жизнь, на суету вокруг. Показывала своё остроумие, сравнивая нашу жизнь с неудачно проведённым экспериментом, непонятно чем он закончится. Коротко вздыхала, томно поводя на него глазками, спрашивала не однажды, и всякий раз по-разному о его планах. Навицкий бесхитростно и коротко отвечал, как получалось. Дочь устало водила по сторонам отрешённым взглядом, иногда раскрывала на него свои глубокие глаза, когда он что-то говорил о себе.

- Ничего!.. – пыталась утешить Дина, смеясь, - ты у нас крепкий мужчина, спортсмен, выглядишь, как огурчик... ещё встретишь свою судьбу! – кокетливо играла она мимикой.

- Вот и мы с Оксаной, - легко передохнула она, - я её замуж пытаюсь выдать, - она меня...

Дочка безрадостно улыбнулась, отвернув глаза к окну.

Быстро прошёл вечер. Навицкий опять провалился ненадолго в воспоминания, и когда встрепенулся, очнувшись, заметил пристальный взгляд Дины. Он засобирался домой. Хотя дом был теперь в другом месте. Старый, на краю деревни, с несколькими свежими постройками вокруг. Неподалёку жили новые соседи, с которыми он легко сдружился, и которым оставлял заботы о своей собаке. Всю дорогу он размышлял. Как-то стало теплее на душе. Не так одиноко. Можно даже позвонить. Перед его уходом Дина предложила обменяться номерами. Дочь всё время стояла у неё за спиной в прихожей, пока он одевался, однако, кроме «до свидания», он ничего за вечер от неё не услышал. От призрачной надежды у Дины трепетали ресницы. Попрощавшись, он уехал.

На работе он забывался и время шло быстрее. Отвлекали студенты, практиковавшиеся в его цехе, с того же факультета гидродинамики, что когда-то окончил и он. Нелюбопытные и самоуверенные. В испытательной лаборатории цеха, боялись испачкаться маслом и с брезгливой усмешкой рассматривали шкалы стрелочных манометров. Они уже успели привыкнуть к мониторам и цветным дисплеям. Навицкий не злился и не напрягал их. Секундами он снова улетал в прошлое и вспоминал, почему-то, не Ларису, а Дину. Те камыши у озера с множеством проходов, оставленными рыбаками, и следами лодок на осоке. Она убегала от него через лабиринты примятой травы и приседала где-нибудь, затаившись. А он со смехом носился по коридорам из осоки и камыша и неожиданно наткнувшись на неё, падал в траву, рядом с ней. Иногда зацепившись, они падали вместе. Запомнились её блестящие, безрассудно бегающие глаза, и короткий смешок. Она лежала навзничь, улыбалась, и безумно бегали её зрачки. Но он смотрел и медлил. Тогда она вскакивала и отвернувшись, уходила медленно в очередной, оставленный кем-то проход.