Книга 2. Быль о Холодном Огне - [23]

Старик покачал головой и взглянул на Дарка. Дарк отвел глаза.

— Выбор есть всегда, — ответил он, — и мы его уже сделали. Уметь выбрать — в этом и заключается сила человека.

ГЛАВА 7

С высоты замок Брандив похож на орлиное гнездо, он венчает собой неприступную скалу, нависшую над озером Глубоким. Его возвели в Эпоху холода, когда каждый, как мог, боролся за жизнь — люди, звери, птицы и даже камни. Именно тогда люди начали строить дома с подземными ходами, секретные дороги, скрытые города на дне ущелий. С тех пор замок Брандив возвышается над землей — недоступный для врага, открытый ветрам и солнцу, гордость горцев.

Внизу, на дне широкой ложбины, которая с одной стороны обрывается в луга, а с другой — в озеро Глубокое, лежит Бредув — главный город Скаверы. С востока и запада его окружают поросшие соснами и елями гребни скал, на них стоят сторожевые башни, с которых видно все, что делается вокруг.

Четырехлетняя осада княжества медленно, но верно забирала людские жизни, но одного отнять не могла — надежды. Не хотели горцы сидеть смиренно и ждать гибели. Лучшие из них по одиночке, тайными тропами, просачивались сквозь кольцо степняков в захваченные земли, соединялись в небольшие отряды, терзали врага, собирали кровавую жатву и снова возвращались в установленный день по одиночке домой — те, кто в живых остался. Каждый житель Бредува знал этот день, и люди выходили на улицу — еще ночью и стояли весь день, до темна, пока не проходил мимо них последний из вернувшихся, и скромные цветки желтого аирра, не дождавшись тех, для кого были сорваны, тихонько увядали. Не пели звонкие трубы, не смеялись дети, не шумели торговцы — город молчал, но в этом молчании были не только скорбь, но и гордость — Черный Король так и не смог поставить Скаверу на колени! И княжеский стяг яростно плескался на ветру, придавая измученным голодом и страхом людям веру в жизнь.

Своды большого зала замка поддерживали двадцать восемь могучих колонн, вырезанных прямо в скале, без всяких украшений, они выглядели суровыми и изящными одновременно, и такими были и сами горцы. Между колоннами горели факелы, их отсветы окрашивали висевшие по стенам гербы и боевые знамена Скаверы в красный цвет.

В торце зала на каменном возвышении, покрытом соболиными и куничьими шкурами, сидел владетельный князь Скаверы Тим Брандив. Он был молод, моложе многих своих воинов, такой же высокий и сильный, обманчиво спокойный, с чистым и ясным взором серых глаз, возле которых притаились морщины — след бессонных ночей. В длинных волосах, стянутых алым кармаком — знаком высокой власти, несмотря на молодость, уже пробивалась седина.

Позади князя стоял сын его, Искер, ему минуло четырнадцать весен, и был он очень похож на отца. С десяти лет Искер носил оружие, а с тринадцати вместе с отцом ходил в бой — не щадя себя, отец не щадил и сына, не мог щадить, когда другие теряли своих сыновей каждый день.

А на широких лавках, обитых старинным бархатом, сидели усталые воины, многие из них — раненые. Они заросли бородами, это старило их, однако по годам все были молоды. После кровопролитной битвы при Хемринверде опытных бойцов почти не осталось, они пали, прикрывая собой еще неоперившуюся молодежь, вот этих, что теперь возмужали и стояли за своих детей.

— Скильд?..

Князь произнес всего одно слово, его все услышали, но ответом было молчание. Рука Искера стиснула отцовское плечо, но князь не мог и не стал бы утешать сына, и сам бы не принял утешения — ни от него, ни от кого другого.

— Мы не встречали его, — сказал кто-то.

Шел Олгар, Октав, Крийстен, Серебряк, Ривс Тайнит, Хальдив Скантир, Эрвилл Ким, Тадив Умантир, Чермик… Князь закусил губу. Скильд Брандив, его младший брат, уже одиннадцать месяцев не давал о себе знать. Для ушедшего в рейд по захваченным землям это большой срок. Это почти смерть.

На лице князя не отразилось ничего, только голос немного охрип, когда он обратился к Хальдиву:

— Говори ты.

Воин неспеша поднялся, и стал заметен свежий шрам, пересекающий щеку. На охватывающем лоб кармаке были вышиты гербы рода Скантиров — Лис, к которому он принадлежал.

— Я был в Лигрии, — сказал он. — Город воюет против города, деревня против деревни. Люди обезумели совсем. Холод сковал их души, изгнать его будет трудно, многим помочь уже нельзя. И повсюду свирепствуют наемники Черного Короля, мои люди восемь раз вступали с ними в бой. Я потерял шестерых. Если в Долину не придет Огонь, победить будет невозможно. Авриски не поднимутся на борьбу.

— Что скажешь ты, Ривс Тайнит?

Совсем молодой еще воин, что в нетерпении постукивал носком сапога по полу, порывисто поднялся.

— Черный Король перекрыл главные порты на Согдиве: Марну, Коргум и Армик. Князь Рон Торвал ничего не смог сделать, не выдав себя. Если люди не перебьют друг друга в бесконечных стычках, голод скосит их — города остались без сообщения. Особенно жестоки хессы, появляясь то тут, то там небольшими группами, они держат в страхе всю Долину. Многие авриски — кто из боязни, кто из жажды наживы — примыкают к ним. Я дрался с ними четырежды и потерял пятерых бойцов. Черного Короля никто не видел, но его направляющая рука ощущается во всем — степняки и хессы действуют очень организованно.