Ключи от Рая. Часть 2 - [19]

Ив был прав. Я допил эль, думая о том, что в этом деле слишком много неясного.

— Уже уходишь? — Ив правильно истолковал мой взгляд на лежавший на лавке мешок с моими целительскими аксессуарами.

— Да, Ив. Мне пора...

Поставив пустую кружку, я вытер усы и уже осточертевшую мне бороду: никак не мог к ней привыкнуть.

— Зайду завтра вечером, хорошо?

— Буду ждать, — кивнул Ив.

— Тогда до завтра. И будь осторожен...

Я пожал Иву руку, подхватил свой мешок и вышел из дома.

На улице давно стемнело, я невольно проверил, на месте ли нож: бродить по темным улицам было небезопасно. Перекинув мешок через плечо, вышел на узкую улочку и стал подниматься к замку: дорога из квартала оружейников проходила мимо него.

Прохожих встречалось довольно много, город продолжал жить своей жизнью. Из ближайшего ка­бака доносились обрывки разговоров и пение под­выпивших посетителей, в дворцовом саду слыша­лось неясное копошение, чье-то натужное сопение и тихий женский смех.

У ворот замка лениво бродили стражники, здесь было светлее — горели фонари. Мое появление не вызвало у стражников интереса, поэтому я без по­мех миновал площадь перед замком, прошел меж пустынными в этот поздний час торговыми рядами и вскоре свернул на свою улочку. Не прошло и не­скольких минут, как я уже открывал большим ко­ваным ключом ворота перед домом. Точнее, встро­енную в ворота дверь: кареты у меня пока не было, поэтому надобности открывать ворота целиком не возникало. Открыв дверь, я вошел во двор — и тут же ощутил рядом какое-то шевеление. Попытался отпрыгнуть в сторону, но не успел. Меня схватили за руки, я почувствовал у горла холодок стали.

— Только шевельнись, и тебе конец... — раздал­ся у меня над ухом тихий хриплый голос.

Я поморщился — от говорившего несло пере­гаром.

— Он? — тихо спросил кто-то.

В темноте тут же блеснул сноп искр, я молча смотрел, как разгорается в жестяной коробочке бледное пламя. Затем пламя приблизилось к мо­ему лицу, я разглядел в блеклых колеблющихся отсветах чьи-то внимательные глаза.

— Он... Он это, госпо-.

— Молчи, дурак... — оборвал вглядывающегося в мое лицо человека тот же спокойный голос, за­тем незнакомец подошел ко мне. — Убери нож...— приказал он.

Дышащий перегаром человек убрал оружие от моего горла. Это обнадеживало.

— Что в мешке? — спросил незнакомец.

— Знахарь я. Лекарства всякие...

— Здесь все, что тебе нужно?

— Смотря для чего.

— Человек умирает.

Я совсем воспрянул духом: похоже, убивать меня пока не собирались, да и повод для визита этих людей стал вполне понятным. Наверное, ка- кого-нибудь разбойника ранили, иначе визит не был бы ночным.

— Что с ним? — спросил я, соображая, что у меня в мешке, и нужно ли взять что-нибудь еще.

— Не знаем. Плохо ему. Умирает.

Значит, не ранение — я молча прикидывал, смо­гу ли помочь. Впрочем, что тут думать, надо идти. Всего с собой все равно не возьмешь, сначала надо посмотреть больного.

— Куда идти?

— Тебя проводят...

Вместо моего мешка мне дали другой. Точнее, надели на голову, это оказалось довольно непри­ятно. Но протестовать не приходилось. Я покор­но вышел на улицу, меня быстро повели куда-то, придерживая за руки. Я примерно представлял, в каком направлении меня вели, и не удивился, ког­да мы свернули направо — здесь находился про­улок.

В проулке нас ждали лошади: сначала я уловил их запах и только потом услышал позвякивание сбруи. Меня посадили на лошадь позади всадника и велели крепче держаться. В этом был резон, так как лошади оказались на редкость быстрыми.

Мы неслись по ночным улицам минут десять, уже после первых поворотов я потерял всякое представление о том, где мы находимся, и думал лишь о том, чтобы не свалиться. Потом эта дикая гонка закончилась, меня ссадили с тяжело хрипев­шей лошади. Стук двери, какой-то коридор, корот­кий спуск по лестнице. Очередная дверь, я ощутил пробивающийся сквозь грубую мешковину свет, потом мешок и вовсе стянули с моей головы.

Это оказалась небольшая чистая комната — правда, без окон, — у меня возникло ощущение, что я нахожусь в подвале. А потом я увидел и па­циента...

Не скрою, я ожидал увидеть какого-нибудь опухшего от пьянки разбойника. И был очень удив- ' лен, увидев лежащего на кровати мальчика лет девяти, даже младше. Но еще больше я удивился, когда сообразил, кто это...

Иржи был очень бледен — едва взглянув на принца, я понял, что вряд ли смогу его спасти. Это было какое-то глубинное чувство, ощущение того, что уже слишком поздно, что я не успел. Но одно- временно я чувствовал на себе взгляды привезших меня сюда людей, от меня ждали чуда — и я по­корно шагнул к постели мальчика. Взяв стул, сел рядом с ним, коснулся руки принца — очень хо­лодной, почти безжизненной. С трудом нащупал пульс — он был очень слабым, нитевидным, то и дело следовали перебои.

Итак, что у нас... Бледность, давление явно по­нижено, лимфатические узлы увеличены. Зрачки сужены — паренек явно в коме. Похоже на отрав­ление моргерой — небольшой местной травкой, хо- рошо известной всем знахарям.

— Его рвало? — спросил я, взглянув на стояв­шего возле меня высокого мрачного человека. Судя по всему, именно он был здесь главным.