Ключи от рая - [109]

— Какое право, Недди? Ну в самом деле, какое право? Они никогда ничего не предлагали, никогда не сообщали о себе, никогда не интересовались и не тревожились об отце. — Клэр была настроена очень решительно.

— Но для них не все в этом деле понятно, так же как и для меня. — Как всегда, он хорошо думал о людях.

— Ты все делал сам, Недди, и ты никогда не забывал об отце. Твой отец теперь лишен иллюзий относительно других членов семьи, — сказала Клэр. — Они никогда не боролись с лисами в курятнике, не принимали роды у коров, не чинили ограды и стены. Они никогда не готовили еду для твоего отца, не убирали за ним и не возили его на встречу с друзьями.

Она преданно смотрела на него, и Недди спросил себя, как делал это не раз, за что она так его любит.

— Может быть, в конце концов все это заглохнет, эта затея с дорогой, — сказал он без особой надежды.

— Я не надеюсь на это, — ответила Клэр, которая слышала разговоры в школе Святой Иты, в бридж-клубе в отеле и в прачечной. Сейчас никто не говорил: «Если будет дорога», все говорили: «Когда будет дорога». За последние недели все неуловимо изменилось.

В ближайшее время ее мужу Недди предстояло принять решение. Она не хотела навязывать ему свое мнение. Продаст ли он отцовскую ферму за небольшие деньги этому синдикату гангстеров, в составе которого такие типы, как Эдди Флинн? Или будет держаться до конца в надежде, что в одиночку остановит наступление нового и спасет лес и источник, который, как он наивно верил, исцелял его мать в течение многих лет?

— Неужели ты идешь обедать со Сканком? — Отец Брайан Флинн был поражен.

— Ты хочешь сказать, что у него жена и десять детей? — спросила Джуди слегка дрогнувшим голосом.

— Боже мой, нет, кто пойдет замуж за Сканка? — ответил Брайан и тут же пожалел, что сказал так резко. — Я имею в виду, что он никогда не был женат и все считают, что он так и останется одиноким, — добавил он, запинаясь.

Джуди спросила коротко и ясно:

— Почему все вы зовете его Сканком?

— Я не могу этого объяснить, — искренне ответил брат. — Он всегда был Сканком, сколько я его помню. Я считал, что это его имя.

Лили Райан был поражена тем, как изменился ее муж Эйдан Райан за последние одиннадцать месяцев. Он выглядел очень исхудавшим, с обтянутым кожей лицом и широкими темными кругами под глазами. Его сын Донал, который пришел сюда неохотно, казалось, хотел спрятаться от этого человека с диким взглядом.

— Пожалуйста, Донал, — попросила она шепотом.

Юноша нехотя протянул отцу руку.

— Я надеюсь, ты помогаешь маме. — Голос Эйдана звучал очень строго.

— Да, я стараюсь.

Ему было восемнадцать, и он хотел бы оказаться за тысячу миль отсюда. Он видел, как раньше отец бил маму. Он не понимал, почему мама так умилительно благодарна за то, что им разрешили навестить отца.

— Нельзя вести себя хуже, чем вел себя я, — сказал Эйдан Райан. — Перед отцом Флинном и перед тобой, Донал, я хочу извиниться за то, как обращался с Лили в последнее время. Мне просто нет прощения, и я не буду его искать. Алкоголь и горе от потери ребенка могут быть объяснением, но не оправданием. — Он переводил взгляд с одного лица на другое.

Отец Флинн молчал, потому что это было семейное дело.

Лили просто лишилась дара речи. Ответил Донал, и это был ответ взрослого человека:

— Благодарю за то, что сказал это при всех. Тебе нелегко было это сделать. Что касается твоей просьбы простить все, то я никогда этого не обещаю, хоть через сто лет. Я видел, как ты отломал ножку у стула и бил маму, хотя она ни в чем не виновата. Но жизнь идет дальше, и, если мама попросит меня простить тебя, я пойму это. А сейчас мы с мамой уйдем и оставим тебя с отцом Флинном, посмотрим, будешь ли ты чувствовать то же самое во время нашего визита через неделю. — Он встал, чтобы уйти.

Эйдан Райан обратился к нему:

— Конечно, я буду чувствовать то же самое, сынок. Я не изменю своего мнения.

— Ты мог бы сделать это пораньше, не дожидаясь, пока тебя посадят под замок. — Донал говорил ровным, лишенных эмоций голосом. Он опять попытался уйти.

— Не уходите! — закричал Эйдан Райан. — Не уходите, не оставляйте меня еще на неделю. Я не понимаю зачем, и не знаю, простили ли вы меня.

— Мама много лет не понимала, за что ты так жестоко с ней обращался. Ты вполне можешь подождать неделю. — Он повел мать к двери, не давая ей заговорить.

Отцу Флинну так понравилась речь парня, что он хотел издать одобрительный возглас, но сохранил невозмутимое выражение лица.

— Это было горе, Донал, — сказал Эйдан Райан. — Все реагируют на него по-разному. Я очень горевал по твоей пропавшей сестре.

— Да, у людей все бывает по-разному, — спокойно заговорил Донал. — Что касается меня, то я никогда не видел Терезу, но завидую ей, потому что, кто бы ни забрал ее, он увез ее далеко от тебя и от твоего пьяного бешенства…

И они ушли.

В коридоре Лили спросила:

— Почему ты не дал мне поговорить с ним? Он так переживает…

— Поговоришь с ним на следующей неделе, мама, если он по-прежнему будет переживать.

— Но представить только, как он там сидит все это время… — Ее глаза были полны жалости.

— Ты, мама, тоже сидела все это время дома и переживала за него, — сказал Донал.