Я не из Дома!.. — прохрипел полузадушенный Артур. — Я тебе не враг!..
Старик только буркнул и так затянул цепь, что стало по-настоящему больно. Потом рывком поставил Артура на ноги и понюхал воздух у него над головой. В третий раз вобрав в себя воздух, он на несколько звеньев ослабил петлю. Но с шеи Артура ее не снял.
— И правда смертный… — проговорил он чуть дружелюбнее. — Да к тому же из мира, хорошо мне известного. Однако ты лишил меня развлечения, человечек, так что придется тебе иным способом меня веселить! Ну-ка, рассказывай, как получилось, что смертный держит в руках Младший Ключ от Нижнего Дома?
— Волеизъявление… — начал было Артур, но прежде чем он успел вымолвить еще слово, Старик внезапным движением сдернул с него цепь. Спустя несколько мгновений обе стрелки — минутная и часовая — сдвинулись, приближаясь к двенадцати. Цепи загремели, натягиваясь, и заставили Старика сделать шаг назад.
Артур только сглотнул. Будь цепь по-прежнему у него на шее, она бы его, наверное, тут и задушила. Может, Сьюзи знала, что говорит, когда рассуждала о невозможности умереть в Доме, но в данный момент Артуру что-то плохо в это верилось! Весь вид Старика ясней ясного свидетельствовал, что он был очень даже способен убить. Ну, скажем так, покончить с попавшимся недругом, причинив ему нечто весьма напоминающее настоящую смерть!
— Говори же, смертный! — велел Старик. — Скажи мне свое имя и не бойся меня. Твоему народу я всегда был другом. Я враждовал только с Зодчей, а против созданных Ею существ никакого зла не держу. Между прочим, в создании подобных тебе есть и моя давняя заслуга, хотя Зодчая и пыталась это отрицать!
— Меня зовут Артур Пенхалигон… начал Артур. Сперва он говорил медленно, но потом сообразил, что именно следует сказать, и дело пошло. — Понимаете, я толком даже не знаю, с какой стати у меня оказался Ключ. Волеизъявление хитростью вынудило мистера Понедельника отдать его мне, но теперь он спохватился и хочет его отобрать. Поэтому меня и засадили в эту яму — пока я не соглашусь отдать его сам. Но Волеизъявление сказало мне, что я должен заполучить Часовую Стрелку, а с нею весь Нижний Дом, потому что только так я могу вернуться обратно домой и остановить мор, который занесли к нам податели.
— Погоди-ка! — перебил Старик. — Вижу, это длинная и запутанная история. А посему начни с самого начала, не спеша доберись до середины, а потом и… хотя нет, о конце тут говорить пока еще рано. И прежде чем ты начнешь, мы выпьем с тобой вина и закусим медовыми пряниками!
— Пряник бы не помешал, — согласился Артур.
Он даже огляделся кругом, ища глазами нечто вроде буфета. Но кругом по-прежнему не было заметно никаких признаков кладовки, кухни, официантов… Не то чтобы его всерьез удивило, если б они вдруг появились как из-под земли.
Старик же простер руку, обратив ее ладонью к земле, и продекламировал нараспев:
Мед и миндаль — сладкое чудо — Лепешки венчают плетеное блюдо, Кувшинчик вина — солнце и осень — Согретый смолистым дыханием сосен…
И Артур почувствовал, как задрожал, отвечая голосу Старика, камень у него под ногами. Потом в нем образовалась трещина и с глубоким стоном распахнулась шире. Из нее медленно поднялась, растекаясь чуть не прямо под ногами у Артура, лужица непроглядной черноты. Мальчик поспешно отступил прочь, но чернота уже приобрела форму и цвет, породив глиняный кувшин и плоскую корзинку, полную небольших лепешек, восхитительных даже на вид.
На этом трещина захлопнулась и пропала, а Старик нагнулся и поднял еду.
— Откуда все это? — изумился Артур.
Он был не вполне уверен, что действительно хочет медовый пряник, появившийся таким удивительным образом.
— Там, внизу, совсем рядом с нами — Пустота, — ответил Старик. Он наклонил кувшин, и ему в рот струей полилось светлое вино. — Ах-х-хххх… Так вот, если у тебя есть могущество или могущественное орудие вроде Ключа, из Пустоты можно многое получить… В конце концов, именно в Пустоте зародилось все сущее. И даже Зодчая явилась из Пустоты… как, впрочем, и я — следом за Нею. На, выпей!
И он протянул кувшин Артуру. Тот взял его и попытался вылить немного вина себе в рот, как это только что сделал Старик. Повторять это, однако, оказалось не так-то просто: Артур больше облился вином, чем проглотил. Только лучше бы он вообще его не глотал. Оно безбожно отдавало лакрицей, а горло от него попросту вспыхнуло.
