Ключ жизни - [9]

Шрифт
Интервал

Отдать ему мою розу? Ну… конечно. Конечно, я мог бы отдать ему розу. Почему бы и нет? Я могу отдать розу этому ребенку, и он будет прыгать от радости. Это не займет у меня много времени. Но стоит ли это делать? Действительно, стоит ли это делать? Есть ли у меня право быть столь жестоким?

Я увидел знакомый свет в огромных глазищах ребенка. Я увидел в нем его беспощадного врага — надежду. Мальчик надеется на то, что ему отдадут розу, которую он полюбил. Его сердце трепещет, словно бабочка, и в тот момент, когда я отдам ему розу, эта бабочка взлетит к небесам. Затем он, возможно, убежит и спрячет розу в тайнике, где никто не сможет ее увидеть. После этого он будет проводить целые дни рядом с этой розой…

Он будет часто вспоминать свой сон о залитом светом месте за облаками, об ангеле, о книге… Вскоре он создаст собственный тайный мир, мир, о котором никто, совсем никто не будет знать. Когда в реальности этот мальчик почувствует разочарование или боль, он сбежит в свой воображаемый мир.

Но пройдут годы, и ребенок вырастет. Рано или поздно он поймет, что выдуманный им мир — лишь плод его воображения, красивая сказка. И он будет уже взрослым, не верящим в сказки, а потому не сможет верить и в свой мир. В конце концов он, как и я, решит отправиться в маленькую бухту у Цветочного острова.

И все это произойдет с ребенком из-за одного легкомысленного человека. Легкомысленного, безрассудного человека, который поможет ему создать воображаемый мир, подарив розу, в которую этот мальчишка влюбился. Неужели он этого заслуживает?

— Прости, — нервно сглотнул я. — Я не могу отдать тебе эту розу.

Ничего не сказав, мальчик опустил голову.

— Как тебя зовут? — поинтересовался я.

— Ахмед, — ответил мальчик.

— Послушай, Ахмед. То, что мы любим, рано или поздно исчезает, и тогда нам становится больно. Однажды эта роза завянет. Пусть это печальное событие произойдет здесь. Когда-нибудь ты поблагодаришь меня за то, что я уберег тебя от необходимости наблюдать за смертью этой розы.

— Но как же мой сон?

— Это был лишь сон. Он не настоящий. Всем снятся сны, но вскоре сновидения забываются. Почему бы тебе не забыть об этом сне?

Помолчав, мальчик спросил:

— А можно мне обнять вашу розу?

— Хорошо, обними ее, но не оставайся здесь слишком долго, — улыбнулся я.

Его глаза засияли от радости. Я пошел к лодке, а мальчик, раскрыв объятия, бросился к своей розе.

Омер. Ребенок

5

Мой ангел, может быть, тебе не нравится, что я тебя все время зову. Обещаю, если ты не придешь и в этот раз, я больше не позову тебя.

Возможно, сейчас я говорю с тобой в последний раз, и поэтому хочу сказать тебе кое-что, чего еще никогда не говорил. Я хочу объяснить тебе, почему я тебя зову. Мой ангел, я зову тебя, потому что Краснорукая Старушка сказала, что ты находишься во мне, и это для меня очень важно. Почему? Да ведь если кто-то находится в тебе, это означает, что он знает о тебе все. Он знает, что тебе нравится или не нравится, что делает тебя счастливым, а что заставляет грустить… Например, ты будешь знать, что дельфины — мои любимые животные, еще до того как я подумаю об этом.

Это очень важно для меня, ведь другие дети не знают о том, что находится во мне. И мои родные тоже.

Собственно говоря, они не знают о том, что есть в моей душе, даже после того как я рассказываю им об этом. К примеру, вот что произошло, когда они решили купить мне обувь… В магазине обуви сотни пар ботинок. Они выбрали две пары и велели мне примерить их. Обе пары сидели как влитые, и они спросили: «Какие ботинки тебе больше нравятся, Омер?» Я тут же взглянул на ботинки синего цвета, потому что синий — это мой любимый цвет. Это из-за того, что море синее, и если бы у меня была синяя обувь, мне бы казалось, будто я иду по морю. Небо тоже синее, так что в синих ботинках мне бы казалось, будто я иду и по небу. Я в восторге указал на синие ботинки. «Синие!» — воскликнул я. Нахмурившись, они переспросили: «Синие?», словно я сказал что-то не то. «Они быстро испачкаются. Давай купим черные». «Но это же вы выбрали синюю пару ботинок», — напомнил я. «Черные ботинки меньше пачкаются», — ответили они. «Тогда зачем вы интересовались моим мнением?» Они посмотрели на меня так, как будто я создавал им лишние проблемы, потому я решил прямо высказать им то, что чувствую: «Если мы купим синие ботинки, то, когда я надену их, мне будет казаться, что я иду по морю». Они посмотрели на меня как на глупца, а потом заявили продавцу: «Мы купим черную пару». Конечно, я уже не стал говорить им о том, что мог бы чувствовать себя так, словно я иду по небу. И после этого я стал ребенком в черных ботинках.

Они тут же забыли о том, что произошло в обувном магазине, и никогда даже не вспоминают о том, что я — ребенок без синих ботинок. Но всякий раз, надевая черные ботинки, я думаю: если даже те, кто любит меня больше всего, не знают, что происходит в моей душе… Я думаю об этом не только надевая ботинки. То же самое происходит, когда я разговариваю с ними, или с другими взрослыми, или даже с другими детьми.

Вообще-то они хорошие люди. В этом нет их вины. Они не знают о том, что происходит в моей душе, потому что их нет в моей душе.


Еще от автора Сердар Озкан
Сердце розы

Диану Стюарт друзья называли богиней. Наследница огромной бизнес-империи, кумир «золотой молодежи» Сан-Франциско… Но в тот день, когда умерла ее мама, девушка поняла, что в мире больше нет человека, который любил бы ее и понимал. Перед смертью мать открыла ей тайну: оказывается, у Дианы есть сестра-близнец по имени Мэри, которая все эти годы жила с отцом в Нью-Йорке!И вот Диана отправляется в путь, который начнется со знакомства с молодым художником в парке Сан-Франциско, а закончится в древнем городе Эфесе…


Рекомендуем почитать
Кенар и вьюга

В сборник произведений современного румынского писателя Иоана Григореску (р. 1930) вошли рассказы об антифашистском движении Сопротивления в Румынии и о сегодняшних трудовых буднях.


Брошенная лодка

«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…


Я уйду с рассветом

Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.


С высоты птичьего полета

1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.