Ключ от Венеции - [31]

— Дело было в феврале, — начала Фрида, — как раз отпуск Нормана подходил к концу.

— Мы сидели на мели, — вставил супруг. — И прочно.

— Вот уж точно. Думаю, у нас было не больше десяти шиллингов на двоих. Мы пили пиво в пабе на Стрэнде, когда симпатичный брюнет завел с нами разговор. Сказал, что его зовут Клиф Флетчер и что ему нужна пара свежих лиц для рекламных целей, поскольку он работает на большое рекламное агентство или что-то в этом роде.

— Мне сразу же это дело не понравилось, — доверительно сообщил Норман, осовело глядя в кружку. — Подумал, что этот парень хочет, чтобы Фрида позировала ему нагишом. Но он и меня пригласил и хотел отснять только наши физиономии. Предложил нам полсотни за работу. Ну, а мы, как я уже сказал, были на мели. Потому, немного поломавшись для виду, мы быстро согласились.

— Он нам дал свою визитку с адресом студии, — продолжала Фрида. — Это как раз и оказалось заведение Филиппа Хольта, о котором мы вам говорили. Мы пообещали прийти туда на следующий день к десяти утра. Той ночью мы с Норманом долго спорили, но в конце концов решили, что вреда от этого не будет, а хорошие деньги упускать грех.

— И вам заплатили, как обещали? — спросила Рут.

— Да, конечно.

— А для каких снимков вы позировали?

— Идиотских, просто идиотских! — заявил Норман. — Лучше уж снимали бы Фриду в костюме Евы. — Он подмигнул Филиппу. Вы, может, не согласитесь, но у неё совсем неплохая…

— Норман! — предостерегающе одернула его жена, беззлобно толкнув в грудь. — Хватит, не распускай язык! — И, повернувшись к Рут, добавила укоризненно: — Уж эти мужчины…

— Все они одинаковы, — охотно согласилась Рут. — Расскажите нам о фотографиях.

— Ну, как сказал Норман, они были просто идиотскими. Мне на плечи навесили аккордеон, а Норман стоял позади и улыбался в камеру, пока я занималась клавишами. Я же не могу взять ни одной ноты, так что можете догадаться, как я себя чувствовала, держа в руках эту тяжесть. Но потом немного освоилась. Они сделали массу снимков — все более или менее одинаковые, меняли только положение рук на клавишах.

— И что же, сам Филипп Хольт делал снимки? — спросил Филипп.

— Да.

— Кто ещё там был?

— Только этот тип, Флетчер. Он сидел в сторонке и давал советы и инструкции по бумажке.

— По бумажке? Для чего?

— Мы с Норманом так и не поняли, в чем тут дело. Время от времени они прекращали съемку и, пока мы жарились под яркими лампами, склонялись над этим клочком бумаги. Потом переставляли мои пальцы на клавишах и снимали снова. Было в этом что-то странное.

— Ничего другого вам не предлагали?

— Нет, только это.

— А что за человек Филипп Хольт? — с невинным видом спросила Рут. — Он похож на своего брата? Вы, конечно, видели фотографию Рекса в газетах.

— Трудно сказать…

Филипп пережил неприятный момент, когда перед тем, как ответить, Фрида задержала на нем свой взгляд. Он опустил глаза и уставился на фото Моффет на конверте пластинки, впервые радуясь тому, что у них с младшим братом не было большого сходства. Рут называла его Филиппом, но супруги Стэнсдейлы явно воспринимали это как простое совпадение; если бы они обнаружили семейное сходство, то могли заподозрить что-то неладное и отказаться отвечать на вопросы.

— Нет, большого сходства я не заметила, — сказала наконец Фрида.

— Рекс был высокого роста, светловолосый и очень симпатичный, — отважно продолжала Рут.

— В самом деле? — солдат покачал головой. — Тогда они вовсе не были похожи, хотя его брат-фотограф-человек достаточно высокий, верно, Фрида?

Жена кивнула, но не проявила интереса к словам мужа и, хотя разговор коснулся чрезвычайно интересной темы, ни Филипп, ни Рут не решились подтолкнуть супругов к его продолжению.

— И что же случилось потом? — спросила Рут.

— Вроде бы ничего больше. Под конец они расплатились с нами, и мы ушли. С тех пор мы их не видели. Я забыл про всю эту чепуху, как только закончился мой отпуск.

— Вы видели снимки, которые они сделали?

— В то время — нет.

— А позднее?

— Да, я видел. Забавно получилось. Как раз несколько дней назад. Я был в Олдершоте — навещал приятелей, с которыми давным-давно не виделся. Мы играли в «дартс» в пивной, когда вошел какой-то штатский и, поболтав с барменом, подошел ко мне и показал несколько снимков. Честное слово, никогда в жизни не был я так удивлен!

— И что дальше?

— Ну, он стал спрашивать, где меня фотографировали, сколько за это заплатили и всякое такое. Я, естественно, говорю, какого черта, это вас не касается. А он улыбается и показывает мне жетон Скотланд-Ярда! Напугал меня до смерти, я вам скажу. Но он заверил, что мне нечего беспокоиться, это обычная проверка и ничего больше. По-моему, мы не сделали ничего плохого, как вы считаете?

— Как?.. Плохого? Нет, конечно, ничего, — рассеянно произнес Филипп. — Вы поступили очень разумно, подняв пятьдесят фунтов, валявшихся на дороге. Мне бы кто-нибудь сделал такое предложение… Ну что ж, дорогая, — заметил Филипп, глядя на часы и обращаясь к Рут, — уже поздно, пора отваливать. Очень было приятно познакомиться с вами, — сказал он супругам. — Желаю удачно провести оставшиеся дни отпуска.