Ключ к волшебной горе - [17]

Наследник престола, подросток лет тринадцати, как и отец, облаченный в сияющую золотыми эполетами военную форму с кортиком наперевес, выглядел болезненно: бледное лицо, темные круги под глазами, потупившийся взор. Полина вдруг отчетливо поняла, что в семействе Любомировичей, пусть они будут трижды короли, нет счастья и любви. В желтой прессе осторожно намекалось, что Павел давно завел себе любовницу, а Милица тиранит слабовольного мужа и слабого здоровьем сына и закатывает свои знаменитые истерики – с битьем раритетного фарфора, швырянием короны из окон дворца, катанием по мраморной лестнице и сталкиванием премьер-министра в фонтан.

Их величества подошли к золотым креслам под балдахином – своего рода тронам, которые были установлены специально для них. Павел опустился на бархат, его сын стал рядом с отцом, однако только когда королева Милица, снова оглядев всех присутствующих и задержав взгляд на Полине, уселась на трон.

По ковровой дорожке проследовали генералы, министры и прочие представители королевской свиты. По старинному обычаю, королю Павлу преподнесли на серебряном подносе золотую чарку с водкой, которую тот с жадностью и осушил. Следя за ритмичными движениями королевского кадыка, Полина вдруг подумала, что король наверняка любитель приложиться к бутылке.

XVI

Заиграл оркестр, начались разговоры. Полина видела, как Милица, подозвав одного из придворных, показывает зонтиком в ее сторону и что-то произносит недовольным тоном. Один из адъютантов, оторвавшись от толпы перед тронами, подошел к Полине и сурово спросил по-французски:

– Мадмуазель, могу ли я убедиться в том, что вы вправе находиться на приеме в честь их величеств?

Платоша, со страхом взглянув на адъютанта, начал что-то путано объяснять, Полина же протянула офицеру приглашение. Тот внимательно прочел его, затем сказал:

– Мадмуазель Новицких, вынужден вам напомнить, что в присутствии их величеств вы обязаны соблюдать придворный этикет, а именно приветствовать короля и королеву глубоким книксеном.

Платоша побледнел, снова начал что-то лепетать, путая артикли и времена. Он пытался донести до королевского адъютанта свои верноподданнические чувства и назвал все случившееся «выходкой глупой девчонки».

Полина топнула ножкой и проговорила по-русски, обращаясь к жениху:

– Значит, выходка глупой девчонки? Как бы не так! Платон, замолчите!

Затем обратилась к адъютанту и гневно заметила:

– Передайте ее величеству, что я прекрасно знакома с придворным этикетом, однако право, следовать ему или нет, я оставлю за собой!

Адъютант, видимо, не привыкший к подобным дерзостям, в изумлении посмотрел на Полину. Платоша застонал. Полина добавила:

– Именно это и передайте ее величеству!

– Что вы наделали! – произнес молодой Крещинский, когда адъютант удалился. – Полин, как вы могли! Вы представляете, что это означает? Это же форменный скандал! Нас в два счета выставят вон! Ах, Полин, как можно быть такой неблагоразумной и упрямой!

Адъютант доложил королеве Милице о беседе с Полиной, и по мере того, как он излагал историю, щеки ее величества приобретали оттенок увядшей сирени. Милица взвизгнула, и ее крик привлек внимание гостей, которые осторожно, чтобы никто не заподозрил нездорового интереса, посмотрели в сторону их величеств.

– Полин, – продолжал убиваться Платоша. – Ну почему вы ведете себя, как маленькая дерзкая девчонка! Вы думаете, что нагрубить королеве Герцословакии – это бонтонно?

– Платон, – прервала она стенания жениха. – Если вы опасаетесь того, что нас немедленно схватят и заточат в темницу за оскорбление королевы, то можете удалиться! Я вас не держу!

Полина осмотрелась. Платон произнес:

– Смотрите, к нам движется стража! Вы что, разве забыли о том, что Герцословакия – абсолютная монархия? Одно слово королевы, и нас отдадут под суд!

– Мы живем в двадцатом веке, веке прогресса и человеческих свобод, – назидательно проговорила Полина и все же немного испугалась, заметив, как к ней направляется статный пожилой военный, облаченный в мундир с массой орденов и темно-синей муаровой лентой.

Старик с военной выправкой и роскошными усами представился:

– Добрый день, сударыня! Меня зовут Петр Любомирович, я – великий князь и дядя короля Павла. Скажу вам откровенно, я в восхищении от того, как вы поставили на место эту беспардонную особу. Я имею в виду жену моего несчастного и слабовольного племянника Павла!

Платоша ожидал всего, чего угодно, но только не таких слов. Великий князь Петр поцеловал руку Полине, а затем продолжил:

– Скажу вам честно, я поражен подобной смелостью. Милица – психопатичная особа, которая уверена, что никто не смеет ей перечить и не подчиняться ее приказаниям. Я, генерал-фельдмаршал и начальник военного штаба страны, много раз получал от нее приказания по поводу того, как мне вести маневры или реорганизовать армию.

Платоша что-то промямлил, однако на его мычание никто не обратил внимания. Великий князь Петр заметил с грустной улыбкой:

– Однако, сударыня, я вынужден передать вам приказ моего племянника-короля: вы должны немедленно предстать перед их величествами. Милица велела арестовать вас за оскорбление королевского сана, но мой несчастный племянник не хочет проблем с таким могучим союзником, как Россия. Не бойтесь Милицу, если она почувствует, что вы не испытываете перед ней страха, то ее запал пройдет. Прошу вас, сударыня!