Ключ к лучшей жизни - [11]

Один нью-йоркский издатель, у которого разболелись зубы, нанес визит своему дантисту. -Сидя в приемной, он взял с кофейного столика” свежий выпуск “Успеха без границ” с моей статьей про Хогана. Он прочитал ее, а вернувшись в свой офис на Южной Парк-авеню, написал мне письмо. Там, по сути дела, утверждалось, что я, несомненно, обладаю литературным талантом, и если у меня когда-нибудь возникнет желание написать книгу, то я могу связаться с этим издательством.

Через полтора года “Фредерик Фелл Паблишинг” выпустило маленькую книжку, озаглавленную “Величайший торговец в мире”. Теперь, двадцать один год спустя, эта книга стала абсолютным бестселлером: издано более десяти миллионов экземпляров на восемнадцати языках!

Через четыре года после публикации объем продажи книги в твердой обложке превысил 350 000, и издательство “Бентам Букс” решило рассмотреть вопрос о приобретении прав на издание в мягкой обложке. Сумма, запрошенная “Фредерик Фелл Паблишинг” за передачу прав, находилась за пределами моего разумения в 1973 году: 850 000 долларов. Однако прежде чем согласиться с этой ценой, руководство издательства выразило желание встретиться с автором и убедиться, что его можно рекламировать так же, как и саму книгу. Вскоре я, сам не свой от волнения, поднимался на борт самолета, летевшего в Нью-Йорк. У нас с Бетти родился второй сын, Мэттью, и будущее нашей семьи висело на волоске, когда я поднимался в лифте к огромному конференц-залу издательства “Бентам Букс” на Пятой авеню. Когда меня наконец пригласили в помещение, обшитое деревянными панелями, наполненное важными людьми, у меня дрожали колени, а голос ломался от напряжения. Совершать боевые вылеты было гораздо легче.

В течение полутора часов я отвечал на вопросы ответственных работников издательства, охватывавшие всевозможные темы — от моего образования, или отсутствия такового, до планов на будущее. Я держался стойко, и наконец Оскар Дайстил, в то время председатель совета директоров “Бентам Букс”, который остается моим другом и по сей день, встал со своего места во главе огромного стола, подошел ко мне, улыбнулся, протянул руку и сказал:

— Поздравляю вас, Ог: мы только что приобрели вашу книгу.

Никакого голосования, никаких дискуссий и рукоплесканий.

Дело было сделано.

Я не мог дождаться, пока закончатся все формальности и рукопожатия, чтобы вернуться в номер “Хилтона”, позвонить Бетти и сообщить ей радостное известие. Кажется, я чуть не бежал, когда вышел на Пятую авеню. Не успел я пройти и пятидесяти ярдов, как небеса разверзлись и хлынул ливень с молниями и жуткими раскатами грома, эхом отдававшимися от стен домов. У меня не было плаща для защиты от дождя, поэтому я взбежал по ступеням к первой приветливо открытой двери... и оказался в маленькой, уютной церкви. Я был совершенно один внутри, и единственным звуком был стук дождя по крыше, отдаленный грохот и автомобильные гудки.

Я уверен, это случилось лишь вчера. Я по-прежнему ярко помню несколько .драгоценных . мгновений. Помню, как я медленно вошел в церковь, опустился на колени и заплакал. Потом я крепко сжал руки, поднял голову и воскликнул:

— Мама, где бы ты ни была сейчас, я хочу, чтобы ты знала... мы все-таки сделали это!

VI

Ну вот, теперь вы знаете обо мне гораздо больше, чем я — о вас.

С другой стороны, возможно, я знаю о вас больше, чем вы думаете.

Один из аспектов той страшной цены, которую мы платим за так называемый современный образ жизни последней четверти двадцатого века, заключается в том, что мы становимся все более похожими друг на друга. Мы смотрим одинаковые телевизионные шоу и мыльные оперы, читаем одни и те же журналы, носим одинаковую одежду и покупаем одинаковые полуфабрикаты в продуктовых магазинах. Мы живем и умираем по часам, обгоняем друг друга на похожих автомобилях, предпочитаем вечер в кегельбане вечеру за рабочим столом, не уделяем достаточно времени и внимания близким людям, беспомощно смотрим, как наши моря и океаны медленно гибнут от загрязнения, и стараемся не думать о водородной бомбе, падающей на наш город или поселок.

Все мы со временем начинаем шагать в ногу под бой одного барабанщика, спешим вперед или назад с такой же скоростью, как и остальные, улыбаемся почти по команде — существа поточного производства, обладающие не большей индивидуальностью, чем любой из пакетиков с хрустящей картошкой, вырабатываемых продуктовой фабрикой в Набиско.

Что делает с нами это всеобщее сходство на пороге эпохи всеобщей автоматизации и компьютеризации? Не становимся ли мы все более похожими на те машины, которые мы создаем? Как насчет такой грустной статистики: более трехсот тысяч человек в нашей прекрасной стране ежегодно пытаются покончить с жизнью!

Вот еще пара примеров: каждый месяц в стране выдается более пяти миллионов рецептов на покупку валиума, и ежесуточно регистрируется более четырех тысяч случаев душевного расстройства!

Мы опустошаем свою душу и губим свое здоровье все более истерическим и отчаянным образом. Число наркоманов, пристрастившихся к героину, кокаину, “крэку” и другим наркотикам, растет слишком быстро, чтобы вести точную статистику, и это уже приобрело характер эпидемии. В то же время сейчас мы поглощаем больше алкоголя на душу населения, чем в любой другой период нашей истории.