Ключ-город - [19]
Крыштоф спрятал письмо в шкатулку, достал бумагу и чернильницу, записывал расходы.
«…Выпито чиновниками, могущими сообщить полезные сведения, французского вина, московскою мерою — бочонок полубеременный, стоимостью шесть рублей московских».
«…Подарен кусок сукна фландрского чиновнику Андрию Дедевшину, стоимостью два рубля московских».
«…Ему же подарена малая серебряная чара, заплачено за чару греческому купцу Назарию рубль с полтиною московских…»
Прикинул к прежним расходам. Сумма получалась немалая, но золотой ключик действовал плохо. Дедевшин готов был служить чем можно, но добраться до заветного чертежа оказывалось не под силу. Один мастер Конь мог выручить. Купец вздохнул. Иметь дело с просвещенными европейцами, с одного слова понимавшими, что требовалось Крыштофу, было куда легче. Майор Шотт за сто червонных продал план ревельских укреплений с подробными комментариями о тайниках и слабых местах. И все это вежливо, без единого неприятного слова, как подобает настоящему европейцу и дворянину. Грубый московит мастер Конь, по-видимому, не догадывается, чего от него хотят, или делает вид, что не догадывается.
Крыштоф решил действовать решительно. Взял трость, накинул на плечи плащ, вышел. В воротах встретил Заблудка. Пристав брел пошатываясь, подошел, дохнул перегаром.
— Томишься, Крыштоф Казимирович? — Зашептал: — Скажи слово — вечерком женку веселую приведу, ублажит.
Купец похлопал пристава по плечу, сказал: женки пока не надо. Вышел за ворота.
День был воскресный. У кабака горланили питухи. Плелись нищие в мокрых рубищах. Прошлепал, задрав монатью, поп. Проскакал на рыжем коньке Василий Замятня, стрелецкий сотник, обдал Крыштофа грязью. Колпак на сотнике съехал набок, видно ради праздника хлебнул в гостях хмельного.
Крыштоф пробирался у заметов, обходя лужи. Ворота на Хлебниковом дворе были открыты. Посреди двора телега с мучными кулями. Мужики-возчики, шлепая лаптями, таскали в подклеть кули. Дворник Назарка хмуро посмотрел на купца из-под седых бровей; крикнув стряпуху, велел проводить гостя к мастеру.
Федор с утра томился. Пробовал раскрыть трактат Альберти — не читалось. По крыше шуршал дождь. Во дворе приказчик Козел долго лаял задворных мужиков. От шуршания дождя, от приказчиковой брани во дворе шли в голову невеселые мысли. Не находя себе места, Федор принимался ходить по тесной горнице. Сделал вид, что приходу купца рад. Усадил гостя на лавку:
— Прости, Крыштоф Казимирович, потчевать нечем, не ждал, что придешь.
Купец поднял растопыренные пальцы:
— О, беседа с таким знатным муролем — краще всякого потчеванья. — Повел глазами по голым стенам. — Хай не гневается пан Теодор, скорбно видеть, шо муроль, достойный великой чести и богачества, не мае того от московского пана царя.
Опять долго говорил о пышной жизни европейцев, о скупости московских бояр.
— Пан Теодор живе в Московии, но сердцем и душою он есть истинный еуропеец. Як бы пан Теодор пожелал московитскую службу кинуть и податься до Польши, от наияснейшего короля Сигизмунда ему б великая честь и ласка была бы, и счету червонцев пан не ведал бы.
Наклонившись к уху, зашептал:
— Хай пан муроль словечко молвит, а як заставы московские минуть — то моя забота.
Отодвинулся, лукаво подмигнул:
— А може, пан коханую мае, то можно и коханую с собой забрать.
Федор впился глазами в лисье лицо купца. «Об Онтонидушке узнал или наугад сказал?» Заныло сердце. Или в самом деле, бросив все, уйти с Онтонидушкой за рубеж? На Руси не быть ей Федору любимой женой. «Что бог сочетал, человек не разлучит». Мужней жене от мужа две дороги — в могилу или навечно в монастырь. Пришли в память не раз повторяемые многими, когда жил в Италии, слова художника Гиберти: «Кто приобрел познание в искусстве, тот нигде не будет незваным пришельцем, он в каждой стране может быть гражданином и безбоязненно считаться со всеми превратностями судьбы». Раздвинулись стены тесной горницы. Под хмурым небом — курные черные избы, на перелесках — тощие поля. Русь убогая, нищая, задавленная сильными боярами, но родная и близкая, любимая. И хмурое небо, и поля, и леса без конца и края, и перелески — все любимое, родное. Невестой желанной виделась Русь в снах, о ней тосковал, скитаясь на чужбине. Родина Русь, куда уйти от нее?
Крыштоф опять шепотом:
— А не хочет пан муроль к королю на службу отойти, хай нарисуе чертеж смоленской крепости… — Откинул полу жупана, зацепил в кожаной кишене горсть золотых, со звоном брякнул на стол.
— Цо есть только задаток, як пан муроль план нарисуе, то мае, сколько пожелает, получить. Пану же Теодору то есть пустое дело, бо пан и чертеж и роспись помнит на память.
Крыштоф откинулся на лавку; играя глазами, ждал. Видел, как у мастера гневно дернулась курчавая бородка. Купец стал торопливо собирать в кошель золотые обратно. Собрать едва успел. Крепкая Федорова рука схватила Крыштофа за ворот жупана. Придерживая другою рукою гостя за порты, Конь вытащил Людоговского на крыльцо. Купец слышал над головой хриплое дыхание хозяина. «То ж я, пан муроль, в шутку». Федор поддал в зад. Крыштоф шлепнулся в лужу. Полетели брызги. Крыштоф подхватил слетевшую шляпу, рысцой затрусил к воротам. Задворные мужики, возившиеся у подклети, выпучили глаза. Один сказал:
Практически неизвестные современному читателю романы Владимира Аристова «Скоморохи» и «Ключ-город» описывают события, происходившие в XV — начале XVI веков. Уже в прошлом Куликово поле, но еще обескровливают русские земли татарские набеги и княжеская междуусобица. Мучительно тяжело и долго складывается русское государство.Смутное время. Предательство бояр, любовь к Родине и героизм простолюдинов. Двадцать месяцев не могло взять польско-литовское войско построенную зодчим Федором Коневым смоленскую крепость…Художник А.
«Мир приключений» (журнал) — российский и советский иллюстрированный журнал (сборник) повестей и рассказов, который выпускал в 1910–1918 и 1922–1930 издатель П. П. Сойкин (первоначально — как приложение к журналу «Природа и люди»). С 1912 по 1926 годы (включительно) в журнале нумеровались не страницы, а столбцы — по два на страницу (даже если фактически на странице всего один столбец, как в данном номере на страницах 1–2 и 101–102). Журнал издавался в годы грандиозной перестройки правил русского языка.
В повести Александры Усовой «Маленький гончар из Афин» рассказывается о жизни рабов и ремесленников в древней Греции в V веке до н. э., незадолго до начала Пелопоннесской войныВ центре повести приключения маленького гончара Архила, его тяжелая жизнь в гончарной мастерской.Наравне с вымышленными героями в повести изображены знаменитые ваятели Фидий, Алкамен и Агоракрит.Повесть заканчивается описанием Олимпийских игр, происходивших в Олимпии.
В том избранных произведений известного датского писателя, лауреата Нобелевской премии 1944 года Йоханнеса В.Йенсена (1873–1850) входит одно из лучших произведений писателя — исторический роман «Падение короля», в котором дана широкая картина жизни средневековой Дании, звучит протест против войны; автор пытается воплотить в романе мечту о сильном и народном характере. В издание включены также рассказы из сборника «Химмерландские истории» — картина нравов и быта датского крестьянства, отдельные мифы — особый философский жанр, созданный писателем. По единодушному мнению исследователей, роман «Падение короля» является одной из вершин национальной литературы Дании. Историческую основу романа «Падение короля» составляют события конца XV — первой половины XVI веков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.