Ключ - [12]

— Да, пациентов! — подтвердил тот, улыбнувшись ещё шире. — Позвольте объяснить. Я врач-психиатр, специалист по лечению душевнобольных воображающих себя кем-то ещё. Президентом, например или святым Иекадимом, да хоть жареным поросёнком на блюде, и такое, знаете ли, бывает! Так вот, эти двое — весьма достойные и состоятельные граждане, страдают, как раз таким заболеванием. Представьте себе — они воображают себя, один — доном Дульери, а другой — его братом и противником — Гранатой Фигольчиком!

— А ведь точно! — воскликнул второй охранник, уставившись на всё ещё давящихся смехом близнецов, словно только что их увидел. — Они действительно похожи! Вот этот, так просто вылитый Дульери!

При этом он указал на Фига.

— Но что вы делаете в музее с вашими, э-э, пациентами? — вновь спросил первый охранник, бывший видимо поумнее.

— Дело в том, — мягко ответил Драгис, доверительно взяв бдительного секьюрити за локоть, — что мой метод лечения отличается от традиционных, принятых в обычной медицине. Вместо того чтобы разубеждать пациентов, опровергать их притязания на то, чтобы быть теми кем они себя ощущают, я всячески поощряю эти заблуждения, стараясь довести их до абсурда. Смысл такой терапии заключается в том, что больной сам осознаёт всю нелепость своих утверждений и выздоравливает! Эти двое, как раз находятся на пути к выздоровлению. Их смех был вызван тем, что они поняли, насколько на самом деле они далеки от тех, кем считали себя до сих пор.

— Я бы не сказал, что они очень далеки! — почесал в затылке второй секьюрити. — Им бы в кино сниматься, так они похожи на…

— В кино! — воскликнул Драгис, словно его озарила внезапная идея. — Как же я сразу не догадался? Спасибо вам! Спасибо!

И он принялся энергично трясти руки сначала одного охранника, а затем и второго.

— За что это вы нас благодарите? — спросил первый охранник, сумев, наконец, высвободить руку, в то время, как второй, со съехавшимися к переносице глазами, проверял целостность своей кисти.

— Вы натолкнули меня на счастливую мысль! — крикнул Драгис. — Надо для закрепления эффекта снять их в фильме про дона Дульери! Это же великолепно! Слушайте, здесь же можно убить даже не двух, а трёх зайцев одним выстрелом! Во-первых, счастливое избавление обоих пациентов от недуга, во-вторых, можно будет снять шикарный фильм и заработать кучу денег, а в-третьих — я буду первым, кто применит такой приём в излечении маниакальных синдромов и первым, кто опишет его в медицине! А ведь это слава, признание, авторитет, премии и новые богатенькие пациенты! Ребята, с меня причитается! Я добьюсь, чтобы вас упомянули в титрах. Когда здесь закончим, сразу же приступим к выполнению нового плана, а пока разрешите нам продолжить сеанс терапии, пока достигнутый эффект не потерялся из-за перерыва.

Охранники сердечно пожелали «пациентам» скорейшего выздоровления и удалились.

Дальнейший осмотр экспозиции уже не произвёл такого сногсшибательного впечатления. Рассказывалось о противостоянии «Общества чести» дона Дульери и банды Гранаты Фигольчика, к которой, в один прекрасный день, присоединился совершенно жуткий тип по имени Драгис Драговски. Стенды пестрели подлинными и фальшивыми газетными вырезками, фотографиями и воспоминаниями свидетелей подобранными таким образом, что деятельность клана Дульери выглядела едва ли не священной войной, а его оппоненты выставлялись воплощением зла, сеющими хаос и разрушение в силу своей чудовищной природы.

Ко всему этому путешественники были уже готовы и все, кроме любознательного падре Микаэля, почти зевали, глядя на галиматью, выдаваемую за подлинную историю. Но вот они подошли к финалу.

Зал, посвящённый безвременной гибели героя, был отделан драгоценным чёрным мрамором и убран тяжелыми траурными занавесями, красивыми складками ниспадающими тут и там. Экспонатов в этом зале было мало. Так, какие-то камни, кирпичи, несколько странных металлических лепешек, в которых посетители с удивлением узнавали расплавленные автоматы Томпсона.

Тут же были фотографии небоскрёба «Пирамида», до и после разрушения, огромный портрет Дульери, кисти некоего художника Мылова, (никогда, правда, не видевшего самого героя вживую), на котором прославленный дон был изображён с лицом одухотворённым и даже поэтичным.

Но самым удивительным здесь было несколько подлинных и очень нечётких снимков, сделанных случайно, на которых были изображены моменты падения гигантского здания, на вершине которого борцы за справедливость под командованием дона Дульери, наконец-то зажали в угол банду изувера Фигольчика.

Устроители экспозиции честно признавались, что на самом деле никто не знает, что именно произошло тогда на верхушке башни небоскрёба. Возможно, крыша была заминирована, слетевшими с катушек бандитами, а может быть произошёл какой-то природный катаклизм, уничтоживший одним ударом обе группировки и самое высокое здание в городе.

Учёные, исследовавшие место катастрофы, сходились во мнениях, что в небоскрёб ударила сверхмощная молния, а запечатлённые на полусмазанных фотографиях контуры драконов, есть не что иное, как случайная игра теней.